|
Оценить:
|
Государь
- Предыдущая
- 28/118
- Следующая
28
— Непременно скажу, дед. Что еще, бать?
— Еще? К ромеям с нами летом не хочешь сходить?
И вкратце пересказал будущие перспективы похода в Византию.
Артём выслушал внимательно, потом покачал головой:
— Не поеду, батя. Надо ведь и земли наши кому-то от копченых защищать. Сам знаешь: уйдет великий князь с дружиной — они и тут как тут. Пусть Славка идет. Он не откажется. Когда он, к слову, возвращается?
— До весны точно вернется.
— Вот и ладно, — кивнул Артём. Поднялся. — Спасибо, Господи, за трапезу сию! И вам, батюшка, матушка, спасибо! Пора мне к великому князю. Думаю, ему уже донесли, что я приехал.
— Погоди! — сказал Духарев. — Я — с тобой. А гридней своих можешь тут оставить. У меня нынче места вдоволь. Развай мне новых ближников еще не набрал.
И помрачнел, вспомнив о потерях.
* * *
Детинец, как всегда, был полон народу. Мастера гоняли отроков и детских, выводили и заводили коней, таскали в терем всякую снедь, резали живность для вечерней трапезы…
Воеводу и его сына приветствовали радостно и с почтением.
А со старым другом Устахом, тренировавшим на «детском» углу подворья троих беловолосых мальцов, одним из которых был старший сын Рогнеды и Владимира Изяслав, Сергей Иванович и вовсе обнялся.
Но дело не ждет.
— Сбегай к князю, — велел Духарев подвернувшемуся отроку. — Скажи: мы пришли.
Отрок умчался.
Однако первым появился не он, а Добрыня.
Обменялись приветствиями.
— Воевода, хотел бы с тобой кое о чем поговорить. Думаю, Владимир обойдется без тебя некоторое время. Пойдем!
Отказывать дядьке и правой руке великого князя Духарев не стал. Последовал за Добрыней в отведенные тому покои.
Артём остался ждать посыльного.
Однако шустрый отрок всё не возвращался, а вместо него появился средних лет воин с длинной, как у старца или волоха, бородой. Встал, подбоченился, клянул с вызовом:
— Ты — князь улицкий?
— Я. А кто ты? — Артём оглядел наглеца, пытаясь определить его статус. Роста среднего, плечист, на голове — немного странный для Киева высокий шлем с небольшим козырьком, бородища. На тулове — отличная, явно восточной работы двойная кольчуга, поблескивающая маслом. На ногах — мягкие сапоги. На поясе длинный, тоже восточный, кинжал и длинная арабская сабля в недешевых ножнах. А вот пояс… Пояс самый обычный. Широкий, с серебряными бляшками.
А должен быть — золотой. С таким-то вооружением.
— Я — Габдулла из Шемахи, прозванный Безотчим.
Значит, чужак. Однако по-словенски говорит хоть и с акцентом, но свободно.
— Что тебе нужно? — сухо поинтересовался Артём.
— Говорят, ты хорош на мечах, князь уличский?
Еще один любитель проверить, кто сильнее?
— До сих пор никто не жаловался, — сдержанно ответил Артём. — Надо думать — не успевал.
За спиной кто-то хохотнул. Понравилось. Ну да, пока разговаривали, вокруг собралось человек тридцать из киевских. Да еще десяток самого Артёма.
— Надеюсь, лучше, чем твой брат, — ухмыльнулся Габдулла. — Потому что его я побил легко.
Тут Артём понял, кто этот человек, и тоже показал зубы.
— Будь я на месте Богуслава, великому князю не пришлось бы утруждаться, — процедил он. — Зато воронам была бы радость.
Шемаханец должен был рассердиться, но вместо этого улыбнулся вполне добродушно… И Артём вздрогнул. Потому что это была улыбка князя Ярополка. И если убрать дурацкую бороду… Вылитый Ярополк Святославович! Вспомнилось, что и отец говорил что-то об удивительном сходстве…
— Мой клинок рад был бы попробовать твои слова на вкус, — сказал шемаханец, чуть выдвигая саблю из ножен.
— Он порадуется, — пообещал Артём. Растерянность, вызванная удивительным сходством, прошла. — Позже. А сейчас, холоп, прочь с дороги! Великий князь ждет меня!
— Именно это я и хотел сказать. Следуй за мной, князь, — и, развернувшись, двинулся в терем.
* * *
— Вот, — Артём положил на ларь увесистый мешок. — Твое, княже.
— Что это?
— Серебро. Доля от того, что я взял на уличах.
— То твои смерды, мог бы со мной и не делиться, — заметил Владимир.
Артём улыбнулся.
— Смерды мои, а я — твой, — сказал он. — Не обессудь, что побил ваших жрецов. От них-то всё зло и шло. Хотели, как встарь, родами повелевать и подать с них брать, будто князья. «Нам, говорят, князья не надобны! Сами себя защитим!»
— Говорят? — нахмурился Владимир.
— Говорили, — ответил Артём. — С говорунами я потолковал. Теперь молчат.
— Добро. А сейчас расскажи мне, что ныне творится на Диком Поле? И чего нам ожидать летом?
— Почему ты спрашиваешь меня, княже? — поинтересовался Артём. — Есть другие. Вот черниговский князь…
— Их я тоже спрошу! — перебил Владимир. — Говори!
— Летом да к осени копченые полезут, как всегда. Более всего цапон опасаюсь…
— А угры?
— Эти — нет! — уверенно ответил Артём.
— Почему так думаешь? Я б на месте их князя непременно напал. Ярополк — племянник ему. Был.
Артём покачал головой.
— Почему? Из-за договора с отцом моим?
— Великий князь Геза договором легко пренебречь может. Вот был у него с немцами договор, а он взял да и отхватил кусок Саксонии. А с нас ему и взять нечего. Разве что стрелу в грудь! — Артём добродушно улыбнулся.
— Откуда знаешь?
— Отец рассказал. Он знает.
— А я вот знаю, что и угры на твоих землях пошаливали, — заметил Владимир.
— Это не княжьи, — уверенно ответил Артём. — Так, разбойнички. Геза не сунется. Знает нашу силу.
- Предыдущая
- 28/118
- Следующая
