Магия, детектив, принцесса

Оглавление

Кстати — распространённое заблуждение, на мой взгляд. Ну с чего люди решили, что они думают головой? (Провокационные высказывания о том, что некоторые думают головкой оставлю на совести Семёныча!) Читал как-то в сети — очень давно, ещё в двухтысячные годы, был один преступник, который умудрялся совершать преступления не имея половины мозга! И он нормально жил, питался, двигался, отправлял естественные надобности… чёрт! Я прямо-таки Андрюху описал! Может у него вообще мозга нет, и думает он задницей?

— Ты чего замер-то? — вырвал меня из философских размышлений голос Семёныча вскрывай багажник, не видишь — в салоне пусто! Всё-таки не май месяц, а середина апреля. Холодно, а как ты говоришь — девка голая, как младенец! Быстро давай! Сумеешь с заклинанием отмыкания справиться?

— Я что, курсов не заканчивал? — слегка обиделся я, и стал лихорадочно вспоминать слова… ага, есть — данта кируса мунга! Чёрт — забыл из пузырёчка-отмыкателя полить замок. Данта кируса мунга!

Щёлк! — багажник открылся и мои глазам предстала картина маслом — девица в первозданном виде, в позе зародыша, на локтевых суставах повязки, а из волос выстрижен довольно длинный клок, прямо до кожи головы, открывающий плешь сантиметров десяти в диаметре. А девице-то придётся носить причёску «после тифа» — подумалось мне. Видел я в старых кино, как после большевистской революции люди заболевали тифом и их стригли налысо. Долго не мог понять — почему — пока мне не рассказали, что главным бичом, разносчиком тифа была обыкновенная вошь. Вот и лишали несчастных насекомых привычного ареала обитания, вынуждали искать пристанища на менее вкусных существах по типу собак и кошек.

— Опять застыл! Ты что, в Андрюху превращаешься, что ли? — рявкнул за спиной Федоренко — ты что, голых девок не никогда не видел? Я тебе потом покажу картинку с голой бабой. Сможешь даже взять её домой и поюзать вечером, перед сном. Картинку, не бабу. Доставай её оттуда, мать твою за ногу! Холодища, ветер, а он смотрит, как баран на новые ворота! Простынет девка ведь, неужели сердца у тебя нет, не жалко!

Сердце у меня было, огромное, любвеобильное, и Вика в нём, похоже, сейчас борется с наступающей на неё новой любовью — Василисой Прекрасной.

Я осторожно подсунул под девушку левую руку, а правой накинул ей на спину мою многострадальную куртку, уберегая от далёкого дыхания Снежной Королевы. Без куртки как-то сразу стало прохладнее — хоть она у меня и неказиста, но на ней лежит заклятие сохранения тепла — даже в сорокоградусный мороз можно ходить, и ничего не случится. А вот в одной единственной рубашке теперь колотун, однако. Дрожь пробирает.

Подсунув руку под попку девушки, я поднял Василису на руки, крякнув, как штангист — девица, не смотря на свою субтильность, была не так уж и легка! Довольно упитанная, надо сказать. Или я давно не уделял должного внимания своему физическому воспитанию?

Василиса вдруг открыла синие глаза, поморгала ими и обняла меня за плечи:

— Мой принц! Потом вдруг вцепилась мне в шею обеими руками, притянула к себе и впилась мне в губы долгим поцелуем.

— Что, заклятие подчинения наложено? — усмехнулся Семёныч — встречался я с таким делом. Первый, кого увидела, открыв глаза — тот и хозяин. Помню одна баба преследовала меня, наверное, с год! Пока её муж не увёз в другой город. Так и оттуда она умудрялась бомбардировать меня письмами — откуда-то и адрес домашний узнала! Света просто бесилась, читая её письма, где та в красочных подробностях рассказывала, что сделает со мной в укромном местечке, или что должен сделать я, когда, наконец-то, доберусь до её сладкого тела.

— А что, заклятие подчинения не снимается, что ли? — ошеломлённо спросил я, оторвав от себя губы Василисы и тяжело дыша — и чего ты, нарочно сказал мне, чтобы я её поднимал? Знал, что заклятие наложено?

— А чего тебе — ты неженатый, ну попреследует слегка, и чего? Тебе в удовольствие, ей в радость. А меня Светка со свету сживёт. После той истории она подозрительно косится на всех баб, что рядом со мной проходят. Говорит — это нарочно я на бабищу наложил заклинание подчинения. Мол, мне всегда нравились рубенсовские формы, то есть здоровенные сумоистки. И ничего ведь не докажешь! — скривился капитан — ладно, сажай её пока в салон, на заднее сиденье. Пусть там сидит, пока не очухается. Одежду надо ей добыть, тогда и вытаскивать. Сейчас я вызову криминалиста, прокурорских, да и мамаше надо позвонить — дочку-то нашли, пускай прилетает и забирает.

Семёныч отвернулся и достал магическое зеркало. Пару слов, и в нём появилось лицо госпожи Гриньковой:

— Что, что — вы нашли её?! Нашли?!

— Нашли. Живая и здоровая. Нужна одежда — она обнажена. Приезжайте по адресу Луначарского тридцать восемь «Б». Здесь находятся склады предприятия «Супрапром» — табличка такая чёрная на бетонном заборе. Я вас встречу.

— Едем, едем! — изображение Князьковой исчезло, и мы остались втроём — очарованная Василиса, Семёныч, и я, полный предчувствий о грядущих неприятностях.

Они не заставили себя ждать. Плакала наша спонсорская помощь. Всегда был такого мнения, что надо обещанное брать вперёд. Клиент всегда найдёт отмазку, чтобы не платить.

— Околдовали! Это вы, маги сотворили! Он говорил, что хочет на ней жениться, вот и околдовал её! — мадам Князькова была преисполнена праведного гнева и горела желанием сжечь проклятого колдуна (меня) на бодром очищающем огне.

— Мадам, я же вам поясняю — заклятие наложили не мы, и тем более не оперуполномоченный Кольцов. Он и накладывать-то такое заклинание не умеет, для этого нужен маг высшего разряда! Он только лишь её пробудил, и первым она его увидела. Потому она в него и влюбилась. Это пройдёт… лет через пять.