Под звездным дождем

Оглавление

— Этот остров — частная собственность, — послышался низкий голос Зено. — Вы нарушаете границы владений.

Шанталь не слышала, что говорил молодой человек; он жестикулировал, указывая на лодку, но Зено выглядел так, будто ему наплевать на его объяснения. Он покачал черной головой и сложил на груди руки.

— Мы не чиним лодки. Извините.

Незнакомец ответил что-то и засмеялся.

Зено не разделил его веселья. Мужчина попытался пройти мимо него, но Зено быстро протянул руку, схватил его за плечо и швырнул на землю.

— Мы не чиним лодки, — повторил Зено громко и медленно. — Вам нужно немедленно убраться отсюда. Вы поняли?

Очевидно, незнакомец наконец понял, что с ним не шутят, и вернулся к лодке.

— Впечатляющая демонстрация силы, — произнесла потрясенная Шанталь. Никогда ей не приходилось бывать в таком месте, как этот остров.

Деметрис пожал плечами.

— Здесь многие работают ради безопасности острова, — пояснил он. Заметив, что лодка исчезает на горизонте, он протянул ей руку. — Вставайте, давайте пройдемся немного.

Но Шанталь все еще не могла оправиться от потрясения. Люди Деметриса сплотились вокруг нее, образовав живой щит. Она не знает, как у Деметриса и островитян возникли такие тесные отношения, но он прав. Это его люди. Они будут защищать и его, и остров любой ценой.

Деметрис стоял у стола и, нахмурившись, смотрел на нее.

— Вы же не боитесь?

Да, хотела ответить она ему, да, я боюсь.

— Я боюсь уже многие годы.

Но кому она может рассказать об этом? Кому она может довериться?

— Беспокоиться не о чем, — продолжал он более мягким тоном. — Мои люди не допустят, чтобы с вами случилась беда.

Шанталь внезапно пожалела, что много лет назад она не встретила такого человека, как Деметрис.

— Вы правы, — сказала она, заставляя себя улыбнуться. — Все прекрасно.

Поднявшись, Шанталь снова почувствовала смущение. Она ненавидит его общество, даже его попытку успокоить ее: это только усиливает ее одиночество. Ее опустошенность. Когда-то она была самой сильной в семье. Лидером. Старшей сестрой. Примером. В конце концов она оказалась неудачницей. Безвольной. Сокрушенной.

Они вышли из таверны на яркий солнечный свет, который на мгновение ослепил Шанталь, и, подняв руку, она прикрыла глаза.

— Вам нужны очки от солнца? — спросил Деметрис.

— Нет, — ответила она. Ее радует солнечный свет. Солнце обжигало ей глаза, вспыхивая под веками золотистыми искорками, но яркий свет и жара разгоняли тяжелые тучи в ее душе. Она не может жить, жалея себя. Да, ее брак был болезненным, но у нее красавица дочь, которую она любит больше жизни.

Несколько минут они шли молча.

— Расскажите мне о Лилли, — попросил Деметрис, когда они шли по песку вдоль низкой каменной стены, вдыхая соленый морской воздух. — Что любит делать ваша дочь?

— Играть, — ответила она.

Они прошли мимо рыбаков, и два молодых человека, не отрываясь от работы, кивнули Деметрису.

— У нее, должно быть, красивые куклы.

— У Лилли есть несколько кукол, но я стараюсь, чтобы у нее было как можно меньше дорогих игрушек.

Шанталь направилась к воде. Деметрис пошел за ней.

Ее взгляд был устремлен на безбрежное море, легкий ветерок шевелил подол короткой юбки, обнажая стройные бедра.

Тело Деметриса откликнулось вспышкой нетерпеливого желания. Он устал сдерживаться. Устал противиться своему влечению, которое изнуряет его. Но не только его терпение на пределе. Напряжение, которое испытывает Шанталь, ощутимо. Осязаемо. Он чувствует ее отчаяние и разочарование. Она хочет покинуть остров.

Но он поступает так ради ее блага, напомнил себе Деметрис, он делает то, что должен.

— Мой брак тоже был предрешен, — отрывисто произнес он, не зная, почему он делится с ней подробностями своей личной жизни.

Шанталь была заинтригована. Подняв голову, она удивленно посмотрела на него большими голубыми глазами.

— Это принято в таких греческих семьях, как моя. Браки по расчету сближают семьи. Увеличивают богатство. Укрепляют могущество семей. Я не хотел жениться на Катине, несмотря на то что она была очень хорошенькой. Но наш брак оказался удачным. Лучше, чем можно было ожидать.

Шанталь одолевало любопытство.

— И какие действия вашей семьи не понравились вам?

— Слишком долго перечислять. Моя семья… — Деметрис умолк, сложив на груди загорелые мускулистые руки, поросшие темными волосами. — Моя семья хорошо известна. Ее здесь все знают. Знают меня. Знают, кто я и что я сделал.

— Что вы сделали?

Деметрис повернулся к ней. Всего несколько сантиметров отделяли их друг от друга. Теплый ветер шевелил его густые черные волосы и доносил до Шанталь пряный запах его кожи. Ни у кого не было такого запаха, как у него, и чем больше она находилась рядом с ним, тем сильнее становилось желание вдыхать этот сильный, пряный, чувственный аромат.

— Я не всегда занимался бизнесом, который есть у меня сейчас. — В его темных глазах промелькнуло жесткое выражение. — Я происхожу из очень древней греческой семьи.

Шанталь кивком указала на большую греческую виллу на скале.

— Вы выросли в достатке?

— Это я заработал. — Деметрис опустил глаза. — Но вы правы, деньги были. Очень много денег. Но мы не кичились своим богатством. Мы были очень замкнутой и сплоченной семьей. Нужно было оставаться в семье и работать с ней.

Шанталь пыталась прочитать между строк и поняла, что за недосказанностью скрывалось многое. Деметрис уже упоминал о сплоченности и замкнутости своей семьи.