Под звездным дождем

• Предыдущая
• 39/42
• Следующая

— Но оно было таким. Девять лет я делала все, что от меня требовали, и кто выиграл от этого? Я редко вижу дочь. Мне не разрешается принимать решения, которые касаются ее. Меня трудно назвать матерью. — Глаза у Шанталь горели, и она знала, что это вызвано бессонными ночами, неделями страха, годами одиночества. — Но все изменилось. Я беременна.

— Вы можете не сохранять беременность. — Адвокат надел очки и зашелестел бумагами. — Никто не узнает, если вы прервете беременность. Вы можете сказать, что произошел выкидыш…

— Нет.

— Деметрис думает, что вы должны это сделать.

Шанталь вздрогнула.

— Что?!

— Он хочет, чтобы вы сделали то, что будет Лучше для вас. Он хочет, чтобы вы сделали то, что будет лучше для Лилли.

— Я ни секунды не верю этому. Он хочет этого ребенка. — От волнения ее снова затошнило. — И я хочу этого ребенка.

— Возможно, вам нужно подумать. Я ознакомился с контрактом, который вы подписали. Нет никакой возможности, чтобы вы родили ребенка и остались в Ла-Круа. И если уедете, вы не сможете взять Лилли с собой.

Шанталь закрыла глаза и представила будущее без дочери. Горе и печаль охватили ее, но разве можно, прервав беременность, жить в замке, зная, что Деметрис расплачивается за то, что спас ей жизнь?

И внезапно ее осенило. Она поняла, что ей делать. Шанталь успокоилась и сосредоточилась.

— У меня появилась одна мысль, — сказала она. — Но мне понадобится ваша помощь. И короля Нури тоже.

В коридоре послышались шаги, гулко отдававшиеся от бетонных стен. Деметрис сел на койке, и дверь в камеру со скрипом распахнулась.

— Что случилось? — спросил он охранника, бросив на него настороженный взгляд.

— Вас требуют в комнату для допросов.

— Опять?

Охранник пожал плечами и защелкнул наручники на руках Деметриса. Идя по коридору, Деметрис попытался пригладить волосы, но мешали наручники. Ночь показалась ему бесконечной. День будет еще длиннее.

— У вас десять минут, мистер Мантеакис, — произнес охранник и, сняв с Деметриса наручники, втолкнул его внутрь комнаты для допросов.

Деметрис окаменел, увидев в ней Шанталь. Он соскучился по ней, но здесь ей не место.

— Тебе не следовало приходить.

Она не смутилась. У нее был спокойный, уверенный вид.

— Неужели?

— Теперь ты ничего не сможешь сделать, чтобы помочь мне.

— Я так не думаю, — возразила она. — Мне кажется, я могу сделать многое, — она указала на джентльмена в темной длинной одежде, сидевшего за столом. — Деметрис, позволь представить тебе епископа Казандзакиса.

Епископ Казандзакис? Епископ из греческой ортодоксальной церкви в Афинах?

— Шанталь, что ты делаешь? — резко сказал Деметрис, чувствуя, как у него участился пульс.

— Я делаю то, что должна была сделать раньше. — Шанталь посмотрела на часы. — У нас мало времени. Давайте приступим, епископ.

— Шанталь, ты можешь потерять Лилли.

— Я не потеряю ее. Я просто буду реже видеть ее. Я ведь не умираю, Деметрис. Я просто развожусь с Тибоде.

Деметрис не мог поверить, что Шанталь делает это ради него. Он не хочет этого. Не в силах сдержаться, он потянулся к ней, обхватил руками ее лицо, погрузил пальцы в мягкие волосы на затылке.

— Но Лилли…

— Ее любят, — она перевела дыхание. — Бабушка с дедушкой будут всегда обожать ее. Они всегда будут рядом с ней. И я тоже. Просто меня не будет с ней каждое утро. И каждую ночь.

— Шанталь.

Она поднялась на цыпочки и прикрыла рукой его рот.

— Пожалуйста. Это тяжело. Но правильно. Я ношу ребенка, который хочет появиться на свет. У меня есть мужчина, которого я люблю, и он заслуживает быть отцом. — Голос Шанталь дрогнул, и она закусила губу, стараясь взять себя в руки. — Пожалуйста, Деметрис, у нас мало времени.

Его глаза горели. Ему казалось, что пламя пожирает все его тело.

— Я люблю тебя.

Шанталь кивнула. Она не могла удержаться от слез.

— Знаю, — прошептала она, коснувшись губами его колючей щеки. — Я тоже не могу жить без тебя.

Он поднял голову.

— Тибоде не оставят тебя в покое.

— Возможно. А может быть, и нет. На моей стороне будет пресса. Ей нравятся интригующие истории. Мы удовлетворим любопытство репортеров. — Шанталь заметила, как загорелись глаза Деметриса. — Я больше ничего не боюсь. Я готова сразиться со всем светом и посмотреть правде в лицо. Жизнь должна быть прожита. Я хочу жить. И я хочу жить с тобой.

— Шанталь, — глухо прошептал Деметрис. — С тех пор как умерла Катина, я ничего не хотел для себя. Я и сейчас хочу только того, чтобы ты была счастлива…

— Тогда сделай меня миссис Мантеакис, — перебила она его. — Обещаю, что это сделает меня счастливой.

Епископ Казандзакис открыл молитвенник и за несколько оставшихся у них минут провел самую простую и короткую брачную церемонию. Не было времени для пастырского наставления и цитат из Священного писания. Они обменялись брачными обетами и кольцами, которые принесла Шанталь. Затем последовало благословение. Но это, подумала Шанталь, когда епископ возложил свою руку на их соединенные руки, самое прекрасное бракосочетание.

— Властью, которой наделил меня господь и греческая ортодоксальная церковь, я объявляю вас мужем и женой, — заключил епископ.

Деметрис обнял Шанталь, и она поцеловала его, отдавая ему свое сердце. Сбывалось все, о чем она когда-либо мечтала!

Дверь открылась.

— Время истекло.

Шанталь поднялась на цыпочки и поцеловала Деметриса в последний раз, пытаясь улыбаться сквозь слезы.

• Предыдущая
• 39/42
• Следующая