Солнце завтрашнего дня

• Предыдущая
• 31/32
• Следующая

Издатели обрадовались, узнав о ее возвращении. Они желали посмотреть снимки. Им не терпелось узнать, где она побывала, что делала последние четыре месяца в Северной Африке.

Телли с головой ушла в работу, находя в ней утешение. И только ночью возвращалось чувство опустошенности. Только ночью ей казалось странным, что она дома. Год, проведенный в поездках, превратил ее в бродягу. Телли знала, что у нее есть квартира, но забыла, как та выглядит, чувствуя себя чужой в собственном жилище.

И еще — трудно поверить — странно было оказаться одной.

Одной. Женщина, предпочитавшая одиночество, теперь его разлюбила.

Телли как раз собиралась на очередную вылазку за снимками, когда пришел пакет из Бараки. Присев на нижнюю ступеньку лестницы, она развернула коричневую бумагу. Внутри была коробка, обшитая бархатом. Ее лицо озарило сияние изумрудов. Ожерелье. Изумруды и бриллианты — из тех, что пристали особам королевской крови и знаменитостям. И тут же нашлась маленькая карточка. Тэа.

Ужасный, ненавистный Тэа.

Дрожащими руками Телли захлопнула крышку. Спасибо, Тэа, не стоит. Не станет она это принимать.

Но есть маленькая проблема. Никто не возьмет ожерелье назад. Никакая страховая компания не пожелает связываться с таким количеством драгоценных камней в изящном обрамлении из платины. В особенности, если адрес получателя — середина Сахары.

И внезапно Телли снова разозлилась. Вместо того, чтобы благополучно стереться, прошлое так и лезло на передний план. Она вспомнила все. Похищение. Приступ астмы. Бурю. Зыбучие пески. Нож.

Бер-Джуман и их первую ночь любви.

Телли проглотила комок в горле. Она не собирается плакать.

Вначале она думала, что будет ненавидеть Тэа вечно, никогда не поймет его. Но все изменилось. Как изменилось!..

К черту Тэа! Не нужен он ей. Не станет она навязываться тому, кто ее не хочет, не ценит. Он того не стоит. Даже если она по уши влюблена в него.

Телли схватила подушку и двинула ее кулаком.

Если б он не был таким невозможным.

И таким привлекательным.

И умным.

И невероятным в постели.

— Я ненавижу тебя, Тэа! — прокричала она в потолок. — Всегда буду ненавидеть!

Будь он проклят!

Если бы им не было так хорошо вместе… Можно забыть грубого, невоспитанного человека. Но сексуального? Загадочного? Сильного? Нежного?..

Прекрати о нем думать, приказала она себе. Не смей вспоминать о пустыне, о звездных ночах. О пропахших козлиным мясом палатках и кострах, горящих в темноте. Притворись, что никогда не лежала рядом с Тэа — его рука обнимает тебя, а твоя щека прижата к его груди. Никогда не прислушивалась к биению его сердца. Никогда не беспокоилась из-за его дурацкой храбрости, отсутствия страха, неспособности защитить себя, пока кто-то в беде…

Телли снова стиснула подушку. Он не ставил себя на первое место, когда другие были в опасности. Когда она была в опасности.

Сердце забилось чаще, Телли пыталась поймать ускользающую мысль. Мог ли Тэа отослать ее не потому, что не любит, а потому, что любит? Слушай свое сердце. Слушай инстинкт. Разве Тэа учил не этому?

Телли спрыгнула с кровати. Мысль оформилась. Тэа отослал ее, так как боялся, что не сможет защитить, не перенесет, если она пострадает.

Боже мой!

Почему она раньше не догадалась? Не поняла?

И вот она тут, как и желал Тэа. Но где он? Что делает?

Телли простояла у окна достаточно долго, чтобы увидеть, как садится солнце, а золотые и красные цвета уступают место черноте ночи.

И когда стало совсем темно, Телли знала, что ей следует делать. Куда ехать. Знала, что будет непросто, но она — женщина Тэа и должна быть там, где он. Выбора нет.

Два долгих перелета, аварийная посадка вертолета, поездка на верблюде — и Телли вынуждена была признать, что дела идут скверно.

Она всего лишь двадцать четыре часа в Оуахе, а ее уже ограбили и бросили умирать. Не самое достойное возвращение. Она представляла его несколько иначе.

И этот песок. Ужасно много песка. А на сей раз Тэа не придет ее спасать.

Да, местечко не из приятных. Солнце палило, от жажды уже стали видеться миражи. Танцовщицы. Раскачивающиеся пальмы. Воины с мечами и кнутами.

И ружья. Точнее, одно ружье.

Телли моргнула, прищурилась. Голова раскалывалась от жары. Человек стоял прямо перед ней, вооруженный, готовый к бою. Огромный. Она недовольно поморщилась, подняла руку, заслоняя солнце и стирая мираж.

— Если ты не настоящий, то убирайся.

Послышался долгий утомленный вздох. Вздох человека, претерпевшего страдания.

— Я настоящий и не стану убираться.

Телли попыталась подняться, но покачнулась и едва не упала. Со сдавленным проклятием Тэа поднял ее, усадил на коня и вскочил в седло. Они скакали час или около того — трудно определить точно и прибыли в самый неприглядный лагерь из всех, что Телли видала на своем веку.

— Это место не стало привлекательнее, — заметила она, когда Тэа опустил ее на песок.

— У нас не было времени украсить палатки цветами и повесить новые занавески, — ответил Тэа, таща ее за собой.

Телли заметила старика-слугу и хотела помахать ему рукой, но Тэа предостерег:

— Не смей. Я не в настроении.

И только в палатке призвал ее к ответу. Но не смог сделать это достаточно интеллигентно.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Она могла оскорбиться. Должна была оскорбиться. Но ей ли не знать Тэа?

— Привезла тебе кое-что. — Телли полезла в бюстгальтер и достала нагревшееся роскошное ожерелье.

Тэа взял у нее драгоценность.

• Предыдущая
• 31/32
• Следующая