|
Оценить:
|
Мщение или любовь?
5
– Меня это не волнует, – спокойно ответила Анна, хотя внутри нее все сжалось в тугой комок. Она не позволит этой стервочке насладиться своим триумфом. Линдси и так прибрала к рукам мужчину, которого Анна любила больше жизни, и работу, о которой можно только мечтать.
– Неужели ты все еще надеешься, что Никос предложит тебе вернуться на прежнюю работу? – скривилась Линдси.
– Нет, я здесь только ради сына. А Никос может отправляться ко всем чертям вместе со своей ненавистью.
Линдси улыбнулась Мише, и от ее улыбки у Анны по телу поползли мурашки.
– Это хорошо, – прищурившись, заявила секретарша. – Потому что, если я узнаю, что ты вьешься вокруг моего мужа…
– Он уже сделал тебе предложение? – Анна скосила глаза на ее левую руку. Кольца не было. Она почти пожалела девушку.
– Нет, – неохотно призналась Линдси, – но сделает.
– Меня просто восхищает твоя самоуверенность, но… – Анна притворно вздохнула, – боюсь, что ты будешь разочарована. Никос не женится ни на тебе, ни на ком-либо другом. Он вообще не из тех, кто женится, знаешь ли.
Линдси оскалилась и схватила Анну за руку. Ее ногти больно впились ей в кожу.
– Послушай, ты, маленькая дрянь, – с тихой ненавистью процедила Линдси. – Никос – мой! Не думай, что если ты возникла со своим недоношенным ублюдком…
– Обсуждаете последние сплетни? – раздался голос Никоса.
Линдси резко обернулась. На ее щеках проступил румянец.
– Э-э, – промямлила она, – что-то в этом роде.
Анна спрятала улыбку, но вид смущенной соперницы доставил ей наслаждение. Однако радовалась она недолго.
– Я возьму? – кивнул Никос на детскую сумку в ее руке.
– Зачем? – сразу всполошилась Анна. В ней кроме пеленок и детского питания лежали все ее документы.
– Для сына. – С этими словами он наклонился и взял сумку, слегка задев Анну плечом. От этого легкого прикосновения ее сердце на секунду остановилось и затем забилось с бешеной силой.
Анна пришла в себя, когда ни сумки, ни ребенка на ее руках уже не было. Никос повернулся к Линдси, и какая-то сила толкнула Анну к нему.
– Ты хочешь отдать моего ребенка ей?
Никос посмотрел на нее в упор. Его губы насмешливо скривились.
– Хочешь драки? Прошу, дай мне повод выкинуть тебя из своего дома.
Анна застыла.
– Рад заметить, что здравый смысл тебя не совсем покинул, – кивнул Никос и передал ребенка Линдси. – Унеси его в детскую. Я скоро приду.
– С удовольствием. – В голосе Линдси прозвучал нескрываемый триумф.
– Добро пожаловать домой, сын, – с нежностью сказал Никос и поцеловал его.
Анна провожала Линдси взглядом, с трудом удерживаясь от того, чтобы не броситься за ней и взять сына на руки. Девушка шла, покачивая бедрами, ее каблучки звонко цокали по мраморному полу.
Интересно, что сталось с расписанными Натали картинами на стенах и тщательно подобранной ею самой антикварной мебелью? – невольно подумала Анна. Наверное, Никос велел Линдси выбрать что-нибудь по каталогу. От этой мысли Анне стало совсем плохо. Она была в доме, где ей знаком каждый уголок, с мужчиной, с которым, как она думала, ее связала сама судьба. На губах Анны показалась горькая улыбка.
– Почему ты недолюбливаешь Линдси? – наблюдая за ней, спросил Никос.
Он что, жаждет услышать от нее правду? Что она бешено, ревнует его к Линдси, потому, что любит по-прежнему?
Анна расправила плечи.
– Я уже говорила. Ничего личного. После того как ты меня уволил, мне очень часто звонили со строительной площадки, жалуясь на то, что твой новый секретарь попросту игнорирует их звонки или неточно передает сообщения. Думаю, ее ошибки обошлись компании недешево.
Никос поджал губы.
– Но в последний раз ты сказала, что жалобы прекратились.
– Сказала. – В ее словах прозвучал вызов. – Когда по твоему требованию персонал твоего дома перестал сообщать мне, о каких бы то ни было звонках, включая звонки моей матери и сестры!
– Это было сделано для твоего же блага. Тебе нельзя было волноваться, потому что это могло навредить ребенку.
– Они нуждались во мне! О том, что умер отец, я узнала из газет!
– Твоей матери и сестре пора было уже начинать решать возникающие проблемы самостоятельно, а не бежать к тебе за советом. У тебя была другая семья, о которой ты должна была заботиться.
Анна не удержалась, чтобы не подпустить шпильку:
– Зато сейчас о тебе заботится твоя новая секретарша. Ну и как у нее получается? Она хоть печатать научилась?
На его скулах заходили желваки, но голос прозвучал спокойно:
– Что-то ты очень уж часто вспоминаешь мою секретаршу. Кстати, кто тебе дал право ставить под сомнение ее способности?
Ну, допустим, кое-какие ее способности сомнению не подвергаются, усмехнулась про себя Анна. Это просто смешно. Она слишком устала, чтобы переживать о его любовницах. Поспать в самолете так и не удалось. Проклятье, да она не помнит, когда в последний раз высыпалась! С той самой ночи, как Никос отверг ее, она узнала, что такое бессонница.
Анна потерла слипающиеся глаза.
– Вообще-то, мне на нее наплевать, но она последний человек на свете, которому я доверила бы своего ребенка. В постели она, может, и обладает кое-какими достоинствами, но как няня четырехмесячному ребенку совершенно не подходит.
– Ты так думаешь? – Никос насмешливо посмотрел на нее. – Но сама-то ты заботишься о моем ребенке только потому, что побывала в моей постели.
Их взгляды скрестились, и температура ее тела подскочила на несколько градусов. Капля пота стекла в ложбинку между грудями. Его взгляд был подобен прикосновению, словно и не было разделяющих их четырех футов. Всего лишь один взгляд, но Анна вдруг почувствовала себя обнаженной.
