Венец безбрачия

Оглавление

Мир продолжал существовать и без Рубена, и в нем не было ни прошлого, ни будущего, а только настоящее, имя которому — Кристофер Шеппард, невольно подумала девушка. Но мне нельзя расслабляться, потому что тогда он может вырвать у меня признание. Это человек слишком умен, чтобы не воспользоваться малейшей оплошностью с моей стороны.

— Ты вспоминала обо мне хотя бы иногда за эти два года, Энджи? — спросил Крис как бы между делом, и только легкий прищур глаз выдавал его скрытое волнение.

— Да, конечно, — пожала она плечами.

— Что ж, это лучше, чем никогда, и достоверней, чем всегда, — философски подытожил он. — И с какими же чувствами: с сожалением? Или раскаянием?

— С какими чувствами? — Ее охватила паника, но она тут же снова взяла себя в руки, заставив играть роль до конца. — Крис, если честно, я не вижу смысла в том, чтобы продолжать разговор на эту тему.

— Под твоим нежным обличьем таится столько разных персон, — задумчиво произнес тот, пронизывая ее взглядом, — что временами я чувствую себя участником конкурса двойников, который ждет, когда ведущий объявит: «А теперь я попрошу встать настоящую Анджелину Кармайкл!» Или все-таки Энджи Уолфорд? Видишь, я уже запутался! — пожаловался он, проведя рукой по лбу. — Если бы ты только знала, как хочется мне увидеть тебя настоящую!

— С чего это тебя потянуло на мистику? — едко поинтересовалась она.

— Не знаю, — ответил Кристофер и начал торговаться с пожилым крестьянином, торговавшим спелой вишней.

Потом они сидели на древней стене из полуразрушившегося камня, ели сочную вишню и разглядывали сверху деревушку. Послеполуденное солнце щедро светило, и, разомлев под его лучами, Анджелина думала, что запомнит на всю жизнь и это яркое солнце, и пряный запах моря, и приглушенные звуки, и тепло древних камней под ногами, и вкус вишни на губах. И сильное плечо Кристофера рядом…

— Ты счастлива, Энджи? — спросил он вдруг. — Тебе хватает суматошной городской жизни и замечательной творческой работы? Проще говоря, действительно ли карьера заменяет все остальное?

— Ну, разумеется, — преувеличенно бодро ответила она, от волнения проглотив вишню вместе с косточкой. — А для тебя?

— Ты имеешь в виду мою карьеру? — медленно повторил он и покачал головой. — Это огромная и очень значимая часть моей жизни, но далеко не вся жизнь. У меня, слава Богу, есть и другие радости.

Да, и одну из них я видела в отеле, подумала Анджелина, ужаленная ревностью в самое сердце.

— Это замечательно! — с фальшивой жизнерадостностью отозвалась она.

— Да? — сухо переспросил Крис и перевел взгляд на группу местных жителей, возвращавшихся с рыбалки. Наступал самый жаркий час, и они расходились по домам, чтобы пообедать и отдохнуть.

— Всю работу все равно не переделаешь, — продолжил свою мысль Кристофер. — Я видел многих мужчин своего возраста, сгоревших на службе, и не хочу им уподобляться. Между трудом и удовольствием необходимо соблюдать равновесие — как и во всем в этом мире.

Да, уж что-что, а удовольствие эта рыжая похотливая кошка тебе наверняка обеспечит! — подумала Анджелина, но вслух сказала:

— Полностью с тобой согласна! И как ты добиваешься этого баланса? Занимаешься спортом? Или чем-то еще?..

— Неужели ты не помнишь? — вкрадчиво поинтересовался Кристофер. — Два года — не такой уж большой срок.

— Да? Наверное…

— На всякий случай напоминаю: я играю в теннис, — насмешливо сообщил Кристофер.

— Ах да, совершенно верно, — закивала Анджелина.

— Есть и другие удовольствия…

Они возвращались домой под нещадными лучами послеполуденного солнца. Анджелина забросила шляпу на заднее сиденье и собрала волосы в высокий пучок, чтобы освободить шею и плечи. В машине стояла влажная духота, как в парилке.

— Сноп только что сжатой пшеницы…

— Что? — Она огляделась, выискивая его среди песков.

— Я говорю про твои волосы. Красота — смертельное оружие!

— Ты решил, как пророк Мухаммед, говорить одними афоризмами? — колко спросила она.

— Соблазн и недоступность… — не обращая внимания на ее слова, продолжал Кристофер. — Сексуальность в сочетании с невинностью бьют без промаха, а ты, как истинная женщина, наделена этими качествами с лихвой.

— Я никого не собиралась соблазнять, — вспыхнув, заявила Анджелина. — Мне просто стало жарко, и я подобрала волосы, хотя обычно предпочитаю носить их распущенными.

— Да, и я однажды в числе других попался в эти сети…

— Я родилась с такими волосами и не виновата, если на кого-то они действуют возбуждающе, — парировала она. — Может, прикажешь мне остричься наголо?!

— Ни в коем случае! — испуганно воскликнул Кристофер. — Не принимай мои слова близко к сердцу. Вспоминай в таких случаях, что мы друг для друга ничего больше не значим, а если и общаемся — то только в память о прошлом…

Анджелине не нравилась эта странная отчужденная манера разговора. Она создавала ощущение, что Кристофер обращается к какой-то другой, незримо присутствующей рядом женщине.

Уж лучше бы приставал ко мне, это, по крайней мере, выглядело бы естественно, с досадой подумала девушка, но тут же одернула себя. Слава Богу, с этим покончено, а значит, расстаться нам будет легче. Мне следует радоваться внезапной холодности Криса и приветствовать его связи с другими женщинами, а для этого прежде всего укротить свою ревность!

— Ну, что, куда тебя везти: в отель или к любимому Дуайту? — небрежно спросил Кристофер, повернув к ней голову.