Брак по принуждению

Оглавление

Говард удержал ее и прижал к себе, едва слышным шепотом он сказал:

— Разведись с этим негодяем и выскочкой. Я всегда в твоем распоряжении, Криста, ты знаешь это!

Вдруг все перевернулось. Говард отлетел к каменной балюстраде и распластался на полу. Криста почувствовала, что ее ноги отрываются от земли: это Росс подхватил ее на руки. Он ничего не сказал, да ничего и не надо было говорить: Росс был настолько разъярен, что явно не контролировал свои поступки. С Кристой на руках он подошел к автомобилю и, открыв заднюю дверцу, только что не бросил жену на сиденье. В полном молчании на громадной скорости они промчались те пять миль, что отделяли их от Лиддиат Холла. Росс резко притормозил перед домом и холодно сказал Кристе:

— Ты можешь получить развод и отправиться в объятия своего Мортмэйна.

Хлопнув дверцей, он вышел из машины.

Слезы обиды текли по лицу женщины. Она сидела неподвижно, и несколько минут спустя к ней пришло осознание всей громадности потери, конца всего, что только началось и что давало ей волю к жизни. Криста выбралась из машины и побежала к дому, на ходу вытирая слезы с лица. В холле она натнулась на Росса, выходящего из кабинета. Он швырнул на пол два чемодана.

— Я забираю с собой свои вещи и больше не вернусь, — заявил он. — Я не хочу больше видеть тебя. Ты можешь забрать этот дом и все, что в нем есть, а Говард может забрать и тебя с моего благословения!

— Но мне не нужен Говард!

— Полчаса назад у меня возникло совершенно иное впечатление, — мрачно сказал Росс. Его взгляд не миновал порванную бретельку платья на ее плече.

Звук захлопнувшейся двери спальни вывел Кристу из шока. Она повержена, все против нее, но она не вышла из игры. Не совсем. Криста сбросила туфли на высоких каблуках и устремилась вверх по лестнице. Когда она вбежала в спальню, ее лицо горело от напряжения и гнева, а золотистые волосы в беспорядке упали на плечи. Криста все еще любила Росса, несмотря на его поведение, но она не позволит ему топтать себя ногами!

— Как ты осмеливаешься обвинять меня, негодяй и развратник? — налетела она на него с намерением дать ему пощечину, когда он поднял голову от чемодана, который торопливо укладывал, с выражением холодного гнева на своем мужественном лице. Он был неспособен испытывать настоящее чувство, решила Криста в бешенстве. Она не могла говорить ему о своей любви, ибо он отказался верить в ее существование, но ненависть — о да, она свободна высказать ее! — Меня тошнит от тебя! — закричала она. — Ты обвиняешь меня в том, что я люблю Говарда, что я планирую Бог знает какие супружеские измены, а сам продолжаешь свою грязную связь с Флер Моро и завязываешь еще одну, с Софи!

Росс медленно выпрямился, его лицо было неумолимым.

— Софи просто висла мне на шею, — заявил он голосом, в котором слышался гнев. — Мне пришлось проявить бестактность, чтобы вырваться из ее когтей, когда я увидел, как вы с Говардом улизнули. И у тебя, наверное, в голове мякина или солома вместо мозгов, если ты воображаешь, что я когда-либо занимался любовью с Флер!

— Да?! А как насчет круиза, который, как ты сам признался, вы совершили вместе? Три дня и три ночи на «Русалке»! А как насчет прошлой ночи? Вас видели вместе в «Тинкерсе». И мне сказали…

— Хватит! — оборвал он ее. — Я взял Флер в короткий круиз потому, что она совсем валилась с ног. Ей надо было полностью расслабиться, она загнала себя на работе, а незадолго до этого ее брат погиб в автомобильной катастрофе. Кроме того, она ценная работница и настоящий друг. Да, я ужинал с ней прошлой ночью. — Он швырнул в чемодан стопку рубашек. — Я хотел отговорить ее от намерения уехать на работу в Штаты. Мне это не удалось, но попытка стоила того. Если бы я намеревался провести с ней ночь в постели, мы бы поужинали в моих апартаментах, а не в ресторане на глазах у всех. Я думаю, что это понятно даже тебе. Я никогда не прикасался к Флер и никогда не помышлял об этом. Тебе, может быть, выгодно верить, что я обманываю тебя, чтобы извинить свою собственную измену!..

— Да ведь между нами ничего не было! — бушевала Криста, не в состоянии поверить тому, что Росс говорил ей. Если он не занимался любовью с Флер, почему он прекратил заниматься любовью с ней? Ничего не изменилось, и, тем не менее, внезапно он перестал хотеть ее!

— До того как мы поженились, ты не боялась показывать мне, что между тобой и Говардом что-то есть. И именно его имя ты произнесла, когда я впервые прикоснулся к тебе, — напомнил ей с горечью Росс. — Что я должен был почувствовать? Я ненавидел себя за то, что занимаюсь любовью с тобой, зная, что ты видишь во мне Говарда. Но, черт побери, я не мог удержаться!

Росс устало провел руками по волосам; он выглядел крайне утомленным. Нагнувшись, чтобы взять чемодан, он швырнул на прикроватный столик свои ключи от дома.

— Теперь все, — сказал он мрачно; только блеск глаз говорил о бушуюших в его душе чувствах. — Я потерпел поражение впервые в моей жизни. Недели, которые мы провели в Европе, открыли мне глаза на ту сторону твоего характера, о существовании которой я раньше не осмеливался мечтать. Пожалуй, эти дни принадлежат к самым счастливым в моей жизни. Я начал верить в то, что ты наконец стала забывать Говарда, что привязываешься ко мне и что в глубине твоей души зарождается чувство. Но всякий раз, как я позволял себе немного помечтать, ты сбрасывала меня на землю.

— Но как? — прошептала Криста, пытаясь осознать то, что он ей говорил. — Я никогда не позволяла себе…

— Разве? — устало перебил ее Росс. — Так или нет, это срабатывало. Вот пример: я наслаждался твоей радостью, когда ты увидела отреставрированный дом. Все здесь было сделано ради тебя. Только ради тебя. Но ты восприняла это лишь как вложение капитала в место, чтобы развлекать твоих проклятых светских друзей. Это развеяло мои надежды и мечты, которыми я тешил себя. И когда ты пришла ко мне на следующий день с сияющими глазами после маленькой стычки с твоим другом Говардом и начала щебетать о том, как ты любишь меня, я понял, что больше не выдержу. Мне следовало бы уйти еще тогда.