Заклинание любви

Оглавление

Перед замком был разбит красивый парк с миниатюрными живыми изгородями и дорожками, посыпанными все тем же красным песчаником.

Как только машины остановились, хозяева вышли встречать гостей. Мадлен Лебран оказалась невысокой, немного пухленькой женщиной с темными волосами, уложенными в гладкий пучок. Она была одета в элегантное черно-белое платье с единственным украшением в виде пары крупных жемчужных серег.

Пьер Лебран, высокий и худой, выглядел также весьма благородно. Пожалуй, именно таким она представляла себе настоящего адвоката, подумала Дженна, отвечая на приветствие хозяина.

– Так это и есть ваши жених и невеста? Должно быть, вы очень рады, – сказала Мадлен миссис Таундсен. – Признаюсь, я с нетерпением жду того дня, когда наша Мари-Клэр выйдет замуж. Мсье Лебран сказал что-то по-французски, и она, улыбнувшись, пояснила. – Пьер напоминает мне, что нашей дочери только восемнадцать лет, и, поскольку она готовится стать врачом, ей предстоит много лет учиться. Разумеется, в нынешние времена все иначе. В наши дни женщины не помышляли о работе, замужество само по себе считалось карьерой. Нужно было заниматься детьми и выполнять определенные обязанности, связанные с бизнесом мужа. – Она повернулась и пригласила гостей в дом. – Честно говоря, я немного завидую современным молодым девушкам, но никому не дано объять необъятное, а современный мир гораздо суровее, чем тот, в котором росла я. Как я ни люблю Париж, все же порой он кажется мне чужим и даже пугает.

Дженна в пол-уха слушала, как Элен Таун-дсен согласилась с хозяйкой и, в свою очередь, поделилась с ней сомнениями по поводу безопасности некоторых улиц Лондона.

Они стояли в вестибюле. Пол был выложен в шахматном порядке ромбами черно-белой кафельной плитки. Широкая мраморная лестница, обильно украшенная затейливой резьбой, вела в жилую часть дома.

Несколько затянувшийся официальный обед оказался все же не так скучен, как можно было ожидать. Кроме них присутствовало еще четверо друзей четы Лебранов. Дженну позабавило, что Саймона называли «молодым человеком». Впрочем, он вел себя безупречно и, спокойно и учтиво отвечая на вопросы хозяина, ничем не показал, что в профессиональном плане далеко обогнал сельского адвоката мсье Лебрана.

После обеда все переместились в гостиную, куда подали кофе и превосходный шоколадный бисквит домашнего изготовления. Саймон стоял рядом со стулом Дженны, и девушка буквально кожей ощущала его присутствие. Дошло до того, что, когда он наклонился, чтобы взять кофе, она инстинктивно отпрянула, покрывшись гусиной кожей.

Саймон нахмурился, его глаза чуть заметно потемнели, а губы сжались в тонкую линию. Удивительно, с какой стати он так остро реагирует на какое-то незначительное движение с ее стороны, подумала Дженна, это же просто нелепо. Но сомневаться не приходилось, было ясно, что Саймон разгневан.

Около одиннадцати часов мадам Лебран тактично намекнула гостям, что пора расходиться. Мистер Таундсен с женой и бабушкой Дженны уехали первыми, Саймон и Дженна отправились вслед за ними. Эмоциональное напряжение притупило наблюдательность Дженны, и только когда они успели проехать несколько километров, она заметила, что Саймон свернул с главной дороги и сбавил скорость, готовясь остановиться на ближайшей придорожной площадке.

– Что такое… Саймон, зачем ты останавливаешься? – растерянно спросила она. – Все удивятся, куда мы подевались.

– Ничего подобного, – ровным голосом ответил он, выключая мотор. – Как раз наоборот, я уверен, они сразу догадаются, зачем мы отстали.

По внезапно изменившемуся выражению его лица Дженна поняла, что он имел в виду. Она тут же вспыхнула, глаза гневно сверкнули.

– Почему ты отшатнулась от меня за обедом?

Он начал без предисловия, лишив Дженну возможности сделать вид, что она не понимает, о чем речь. Но что она могла ответить? Не говорить же ему правду, которая состояла в том, что она ощущала его присутствие с такой невыносимой остротой, что у нее было только два пути: либо отпрянуть, либо выдать свои чувства перед всеми, включая самого Саймона. Страх придал Дженне сил защищаться.

– А что мне, по-твоему, полагалось делать? – парировала она. – С готовностью упасть в твои объятия? Кажется, мы не собирались разыгрывать влюбленную парочку, которая только о том и мечтает, чтобы остаться наедине.

После непродолжительной паузы Саймон тихо заметил:

– Но я всего лишь наклонился за чашкой кофе. Если ты усматриваешь в этом какой-то намек на поведение пылкого любовника, то у меня невольно возникает вопрос, что же за от ношения были у тебя с мужчинами?

Даже если бы Саймон прокричал эти слова, то не смог бы потрясти Дженну сильнее. Охваченная слепой паникой, она бросилась в ответную атаку, – не задумываясь, не выбирая выражений, стремясь только к тому, чтобы помешать ему узнать правду.

– Да как ты смеешь острить на мой счет? Если ты меня не возбуждаешь, это еще не означает, что я холодная женщина! Или тебе трудно смириться с тем, что я к тебе равнодушна? Что ж, очень жаль, но ничем не могу тебе помочь. Вероятно, я первая, кого не сразило наповал твое обаяние, но…

Саймон так резко рванул машину с места, что Дженну отбросило на спинку сиденья. Ей еще не доводилось видеть его таким. Девушка сама испугалась, осознав, до какой степени он разозлился. На миг у нее даже возникло трусливое желание во всем признаться, но она быстро подавила его.

В горле запершило от слез, глаза защипало. Дженна поняла, что больше не в силах терпеть эту муку. Ну почему, почему Саймон не может просто объяснить родителям, что они ошибаются?