Брачное объявление

Оглавление

Он всегда знал, что настанет день, когда Николас Лоуч объявится и потребует себе Саймона. Мысль об этом была самым страшным кошмаром Оуэна.

Надо было официально усыновить внука, но тогда понадобилось бы найти его отца. А этого Оуэн делать не хотел – не буди лихо, пока спит тихо.

– Но как ты можешь быть уверен, что это именно он? – спросила Рут. – Я ведь его описала довольно смутно.

– Я уверен, – убежденно произнес Оуэн.

– Ты так хорошо его знаешь?

– Я его совсем не знаю и знать не хочу. Он обидел Полу, и будь я проклят, если отдам ему то единственное, что от нее осталось!

– Но если Ник – отец Саймона, то у него есть право видеться с сыном, – робко произнесла Рут.

– Ты просто не знаешь, о чем говоришь!

Наверное, надо было рассказать ей все раньше. Оуэн тяжело опустился на край кровати и, уронив голову на руки, произнес:

– Этот тип заделал моей дочери ребенка… Однажды Пола приехала из университета вся в слезах: когда она сказала своему дружку, что беременна, тот не пожелал ничего слышать. И даже усомнился в своем отцовстве, хотя у нее больше никого не было. Я пытался вытащить из Полы имя ее дружка, но она молчала. Потому что я, наверное, убил бы его.

– Так, значит, ты его ни разу не видел?

– Нет, видел, – мрачно ответил Оуэн. – Когда Саймону было месяца три, Пола случайно проговорилась. Этот Лоуч тоже учился в университете. Я поехал и предупредил подонка, чтобы никогда не смел появляться возле Полы и ее сына. Иначе пожалеет об этом. Я думал, он понял меня. Но, выходит, я ошибся.

– Ты не собираешься наделать глупостей? – встревожилась Рут.

– Убивать его я не стану, если ты об этом. Но я всегда мечтал, как Пола, вся в белом, будет венчаться в церкви, проведет медовый месяц в каком-нибудь экзотическом месте… А этот негодяй все разрушил. Я-то хотел, чтобы дочери в жизни пришлось легче, чем нам с Линн…

– Извини, я не знала, – негромко произнесла Рут. – Ты никогда не рассказывал мне о своей дочери.

– Больно, все еще больно, черт возьми! Я был глупцом, когда решил, что… – Оуэн покачал головой – он едва не сказал, что Рут помогла ему забыть о его несчастьях. Но нет, ничто не поможет: тяжелые воспоминания и боль – этот крест ему нести до конца дней своих.

– Надо ехать домой, Рут.

Оуэн смотрел, как она хмурится: между бровями возникли две тоненькие морщинки, которые ему захотелось разгладить поцелуями. Но этого не будет. Он не должен любить ее.

– Наш настоящий дом не здесь. – И, глядя в удивленное лицо Рут, Оуэн продолжил: – Мы жили здесь поначалу. Но когда наш бизнес начал процветать, Линн захотела дом пороскошнее, и мы купили особняк в Пор-Картье. Просторный, элегантный, Линн полюбила его. А сюда мы приезжали на выходные. Когда Саймон начал ходить, Пола решила, что ему лучше жить здесь. Берти приехала с ней, а Линн и я остались в особняке. После катастрофы я переехал сюда.

– И ты думаешь, стоит вернуться в Пор-Картье? Саймон будет страдать: он очень любит здешний пляж, ты же знаешь.

– Это не очень далеко отсюда, – решительно произнес Оуэн, хотя и знал, что Рут права.

– Но здесь море у самого порога! Шаг из дому, и он уже на берегу. Саймон так любит гулять по пляжу и искать крабов! Что он будет делать в Пор-Картье? Другое дело, когда он пойдет в школу, но сейчас…

Рут явно переживала за Саймона, и поэтому Оуэн восхищался ею. Но все же она не понимала главного.

– Ты забываешь о Нике, – сурово напомнил Оуэн.

– Нет, нисколько, – возразила Рут. – Он пробудет здесь всего две недели. И я уверена, что ничего плохого Ник не замышляет. Он болел пневмонией, решил, что местный воздух пойдет ему на пользу, и приехал сюда. Я даже думаю, что он женат: у него на пальце кольцо.

– Ах ты мой маленький детектив!

Оуэн не мог удержаться от улыбки. Но его почему-то ранило, сколь многое Рут успела заметить и заметить за такое короткое время. Ник весьма привлекательный парень, нельзя не признать, дамский любимчик. На этот крючок попалась Пола, а теперь, кажется, и Рут…

– Ты наверняка поинтересовалась, где он живет.

– Ничего подобного, – обиделась Рут. – Я вообще не задавала ему вопросов, он сам все рассказал. Все-таки мне кажется, что ты чересчур подозрителен.

Оуэн махнул рукой.

– Ладно, ладно, убедила. Но ты должна мне обещать, что не выпустишь Саймона из виду, пока мы не будем уверены, что Ник уехал отсюда.

Оуэн сам себе казался Синей Бородой, вымогающим у своей жены обещание. Но если он потеряет Саймона, он потеряет все…

– Обещаю, – очень серьезно ответила Рут. Она выглядела так трогательно, что Оуэну захотелось обнять ее и прижать к себе. Он понимал: это очень опасно. Однако…

Импульс был слишком силен, желание – неодолимо. Оуэн поднялся ей навстречу, и Рут приникла к нему. Они заключили друг друга в объятия, их губы слились в поцелуе… и женские чары одержали вверх над решимостью мужчины.

В ее объятиях Оуэн мог забыть обо всем: о своих страхах, о том, что Ник может забрать Саймона. Страсть пульсировала в его венах, и, хотя он знал, что ничего не может дать Рут взамен ее дара, у него не было сил противостоять искушению.

Она была как напиток бессмертия, наполняла его теплом, радостью жизни, счастьем. И неистовым желанием заняться с ней любовью прямо сейчас…

Оуэн услышал собственный стон. Он знал, что слишком сильно притиснул к себе Рут. Но она не жаловалась, а когда начал дрожащими руками срывать с нее свитер, не сопротивлялась. А помогала.

Когда же на Рут совсем не осталось одежды, пришел его черед. И вот уже ее пальцы пробежали по обнаженной груди Оуэна, возбуждая его еще больше. Ему нестерпимо захотелось, чтобы руки Рут скользнули ниже, но она выпрямилась, улыбаясь, и чарующе-хрипло произнесла: