Левиафан, или Материя, форма и власть государства

Оглавление

ГЛАВА VIII.О ДОСТОИНСТВАХ, ОБЫЧНО НАЗЫВАЕМЫХ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМИ, И О ПРОТИВОСТОЯЩИХ ИМ НЕДОСТАТКАХ

Определение интеллектуальных достоинств. Достоинство вообще во всякого рода субъектах есть нечто, что ценится за превосходство и состоит в сравнении. Ибо если бы все было одинаково во всех людях, ничто бы не ценилось. И под интеллектуальными достоинствами всегда подразумеваются такие умственные способности, которые люди хвалят, ценят и которыми желают обладать. Все эти способности имеют общее название большой ум, хотя слово ум (wit) употребляется также, чтобы отличить одну определенную способность от всех других.

Ум природный или благоприобретенный. Эти достоинства бывают двух видов: природные и благоприобретенные. Под природными я понимаю не то, что человек имеет от рождения, ибо от рождения человек имеет лишь ощущение, • в отношении этого люди так мало отличаются друг от друга и от остальных животных, что ощущение нельзя считать достоинством.

Природный ум. Под природным я подразумеваю лишь тот ум, который приобретается практикой, опытом, без метода, культуры и обучения. Этот природный ум заключается главным образом в двух вещах: быстроте воображения (г. е. быстрое следование одной мысли за другой) и неустанной устремленности к какой-либо избранной цели. Наоборот, медленное воображение составляет тот умственный дефект, или недостаток, который обычно называется косностью, тупостью, а иногда другими именами, обозначающими медленность движения или трудность приведения в движение.

Большой ум, или фантазия. Это различие в быстроте обусловлено различием человеческих страстей. Некоторые люди любят или не любят одну вещь, другие – другую, и потому у одних людей мысли протекают одним путем, у других – другим, и люди различно схватывают, и ими различно замечаются те вещи, которые проходят через их воображение. И так как при последовательном ряде человеческих мыслей в вещах, о которых люди думают, нельзя заметить ничего, кроме того, что они в чем-то сходны между собой, или чем-то различаются, или служат какой-то цели, то о тех людях, которые замечают сходства вещи, в случае если эти сходства таковы, что их редко замечают другие, мы говорим, что они обладают большим умом, под каковым в данном случае подразумевается большая фантазия.

Способность суждения. Рассудительность. О тех же, кто замечает их различия и несходства, что является различением и распознаванием вещей и суждением о вещах, в случае если такое различение нелегко, говорят, что они обладают большой способностью суждения, и, в частности, в беседах и деловых вопросах, где должны быть различны времена, места и лица, это качество называется рассудительностью. Первое, т. е. фантазия, не сочетающаяся со способностью суждения, не восхваляется как сходств, которые будут нравиться не только потому, что они будут достоинство, но последнее, являющееся способностью суждения и рассудительностью, восхваляется как нечто самостоятельное и не соединенное с фантазией. Помимо необходимости сочетать с хорошей фантазией способность различения времени, места и лиц требуется также частное приспособление мыслей к их цели, т. е. к некоторому применению, которое должно быть из них сделано. При наличии этих данных тот, кто обладает этим качеством, будет иметь большой запас иллюстрировать его разговор и украшать его новыми и меткими метафорами, но также благодаря оригинальности этих метафор. Однако без постоянства и устремленности к определенной цели большая фантазия есть своего рода сумасшествие. Этого рода сумасшествие мы наблюдаем у тех, кто, начиная разговор, отвлекается от своей цели всякой вещью, которая ему приходит в голову, и запутывается в столь многих и длинных отступлениях и вводных предложениях, что совершенно теряет нить разговора. Для этого рода сумасшествия я не знаю специального имени. Однако причинами его являются: иногда недостаток опыта, вследствие чего человеку представляется чем-то новым и редким то, что другим не представляется таковым; иногда малодушие, по причине которого человеку кажется великим то, что другие люди считают мелочью, а все, что ново и велико и потому считается подходящей темой для разговора, отвлекает человека от намеченного им направления его беседы.

В хороших поэмах, будь то эпические или драматические, точно так же в сонетах, эпиграммах и других пьесах требуются как суждение, так и фантазия, но фантазия должна больше выступать на первый план, так как эти роды поэзии нравятся своей экстравагантностью, но они не должны портить впечатления отсутствием рассудительности.

В хорошей работе по истории должно выступать на первый план суждение, ибо высокое качество работы по истории состоит в ее методе, истинности и выборе действий, которые наиболее выгодно знать. Фантазии здесь нет места, разве лишь для украшения стиля.

В похвальных речах и сатирах фантазия преобладает, так как их задачей является не поиск истины, а восхваление или посрамление, что делается путем сопоставлений с благородным или низким. Суждение лишь подсказывает, какие обстоятельства делают деяние похвальным или преступным.

В увещеваниях и защитах требуются суждения или фантазия в зависимости от того, служат ли соответствующей цели лучше всего истина или сокрытие истины.

В доказательстве, в совете и во всех тех случаях, когда серьезно ищут истину, суждение – все, разве что иногда приходится для облегчения понимания начать с какого-нибудь подходящего сходства, и потому применяется фантазия. Однако метафоры в этом случае абсолютно исключены, ибо раз мы видим, что они откровенно обманывают, то было бы явным сумасшествием допускать их в совете или рассуждении.