Травля лисы

Оглавление

— Что за предложение? — спросил Петрухин.

Брюнет весело рассмеялся, промокнул губы салфеткой и сказал:

— Да ведь и сами уже догадались… а?

Партнеры дипломатично промолчали. Брюнет налил всем виски, закурил, щелкнув «ронсоном», посмотрел на Петрухина и Купцова с легким прищуром:

— Хочу предложить вам работу у меня в «Магистрали»… Представляет интерес?

— Возможно. А что за работа? Голубков сделал глоток виски, покачал задумчиво головой:

— Как бы правильно сформулировать? Если в двух словах, то, пожалуй, речь идет об обеспечении безопасности деятельности фирмы. У меня ведь хозяйство немалое, а вся служба безопасности — полковник-отставник с Литейного. Иногда бывает трезвый.

— В начале девяностых было легче? — «сочувственно» спросил Петрухин.

Брюнет оценил, ответил так:

— В начале девяностых легче не было. Было все по-другому. Ты же помнишь! '

Еще бы! Начало девяностых помнили все — это было время криминального беспредела. Вопросы «безопасности» решались на «стрелках», а самым веским аргументом в «арбитражных спорах» была «эфка» {Граната Ф-1}. По крайности — ТТ. Проигравшие в споре оказывались кто на больничной койке, кто в морге. Количество дорогущих памятников на кладбищах Санкт-Петербурга увеличивалось — братва прощалась с «конкретными пацанами», павшими в боях…

А выстрелы гремели днем и ночью. Казалось, этой войне не будет краю.

С тех пор утекло много воды, крови и денег. Мы вошли в цивилизованный рынок… Да, бля! Вошли, бля! И не хрен хихикать… Некоторые тут считают, что мы не на рынок попали, а на Привоз. А Привоз таки шо — не майдан?

…А в начале девяностых все было по-другому. Прав Брюнет. Тогда не было легче или — наоборот — труднее. Было по-другому.

— Помню, — кивнул Петрухин. — А чего конкретно ты бы от нас хотел, Виктор? Обозначь круг вопросов хотя бы в общих чертах.

— Круг вопросов?… Широкий, друзья мои, круг вопросов. У меня восемь объектов, без малого четыреста человек персонала. Договора, поставки, рекламации… Одних сторожей на восемь объектов — взвод. В основном — бывшие и действующие морские офицеры. Их как раз Игорек Строгое курировал. Он же их на работу нанимал. Плюс есть еще моя личная охрана. И на все на это — один пьяный эмвэдэшный полкан.

— До чего же вы, олигархи, злые люди, — сокрушенно сказал Петрухин. — Всё вам худо, всё вам не так. Ты же сам говорил: почти непьющий милицейский полковник. Иногда трезвый бывает.

— В том-то и беда! Пока он пьяный, с ним проблем нет. А как трезвый — все! Беда! Очень ему, трезвому, хочется проявить себя, и он начинает руководить… Ой, мама Леля!

— Понятно, — сказал Купцов. — А почему бы вам от него не избавиться, Виктор?

— А не могу, — быстро отозвался Брюнет. — Не могу, он же родственник N-ева… По просьбе N-ева я и взял его в штат.

Петрухин, услышав фамилию высокопоставленного чиновника, присвистнул. Купцов усмехнулся.

— То есть, — сказал Петрухин, — если я тебя правильно понял, службы безопасности у тебя нет никакой, все пущено на самотек. И ты предлагаешь нам заняться оперативным обеспечением работы фирмы. Так?

— Так, — согласился Брюнет, обрадовавшись тому, что формулировка все-таки найдена. — Именно оперативным обеспечением.

*******

Оперативное обеспечение — понятие весьма широкое. Оно включает массу активных и пассивных мероприятий — от рутинной кадровой проверки поступающих на работу до вербовки «агентуры» в отделах. В этом смысле деятельность СБ похожа на деятельность уголовного розыска. Однако еще больше она схожа со службой контрразведки, так как главная забота СБ — профилактика преступлений, выявление предпосылок. СБ должна двигаться не от преступления к человеку, а от человека к потенциальному преступлению.

…Олигарх Голубков так и не сумел доходчиво и внятно сформулировать, чего же он хочет от «господ сыщиков». Партнеры, однако, его поняли и сами сформулировали то, что хочет Брюнет. Приблизительно так: я плачу бабки и покупаю ваши знания, опыт и связи. Взамен я хочу, чтобы в фирме были тишь, гладь и божья благодать. Короче — безопасность.

— Ваши пожелания, Виктор, понятны, — сказал Купцов. — Мы их услышали. Однако…

— Вы принимаете мое предложение? — перебил Брюнет.

— Подождите, Виктор. Мы обязаны предостеречь вас от некоторых возможных заблуждений.

— Да? Любопытно, от каких?

— Во-первых, Виктор, следует иметь в виду, что даже самая совершенная СБ не может гарантировать стопроцентной безопасности. Так же, как самые любящие родители не способны полностью обезопасить свое дитя. Вы понимаете?

— Конечно. Я человек рациональный, на вещи смотрю здраво и вовсе не намерен требовать от вас невозможного.

— Во-вторых, служба безопасности — это не хирургия, а консервативная терапия или даже гомеопатия…

— Простите, Леонид, не понял, — сказал Голубков.

— А я объясню. Если что-то форс-мажорное случилось, а мы с Димой это раскрыли сплошной восторг… весомо, грубо, зримо. Как будто хирург решительно вскрыл нарыв и спас человеческую жизнь. Или, по крайней мере, мизинец. Студентки-практикантки смотрят на него влюбленными глазами, а он курит папиросу «Беломорканал» и глядит усталым и мудрым взглядом Олега Ефремова.

— О, да вы лирик, — сказал Брюнет. Купцов, расслабившийся от виски и белой ночи, на миг смутился, но своего смущения не показал.

— Я — мент, — сказал он с ухмылкой. Видимо, это означало: я не лирик, я циник. — Я — мент, Виктор Альбертыч, и ситуацию с абсцессом привел в качестве иллюстрации. Потому что настоящая, ежедневная работа СБ аплодисментов не вызывает. Она, напротив, часто вызывает раздражение. А как же! — все работают, все при деле, и только два каких-то бездельника шляются по фирме, всюду суют свой нос, людей от производственного процесса отрывают. А толку от их показушной суеты — кот наплакал. Что они — налет отразили? Нет, не видать никаких налетчиков… Тихо. Спокойно. Так на хрен эти двое и нужны? Лучше бы их оклады в премиальный фонд перечислить, поощрить сотрудников, которые приносят реальную пользу.