Убить Генри Киссинджера!

Оглавление

– Простите, но мне бы очень хотелось узнать адрес Амины.

Тот понимающе улыбнулся:

– Ну как? Хороша штучка?

– Да.

Чаржах оторвался от египтянок и побрел к музыкантам. Несколько минут слышны были препирательства на арабском языке, потом старший музыкант с явным выражением неудовольствия на длинном смуглом лице протянул шейху клочок бумаги с арабскими каракулями. Чаржах переписал адрес по-английски и вручил князю.

– Это в Сюлимийе, на Багдад-стрит. Девушка будет счастлива с вами увидеться.

Шейх вновь улегся на подушках, а Малко вернулся к Элеоноре.

– Вы мне нужны...

Та немедленно выпустила коготки:

– Ах, арабок вам недостаточно! Хотите позабавиться с негритянкой...

– Вы мне нужны... чтобы найти человека, который бы умел объясняться с глухонемыми.

* * *

Шофер «шевроле» тщетно пытался прочесть полустершийся номер на старом, с обвалившейся штукатуркой здании. Сюлимийя населена эмигрантами, которым недоступны роскошные кварталы Кувейта.

– Это здесь, – наконец произнес он.

Багдад-стрит представляла из себя заурядную улицу трущоб, грязную и унылую. Из окон свешивалось застиранное белье, возле помойки играли сопливые ребятишки. Но буквально в тридцати метрах отсюда лавки на Салем аль-Мубарак-стрит ломились от разнообразных товаров, которые можно было купить за треть цены.

– Пошли, – сказал князь.

Динах, молодая иорданка, преподавательница языка глухонемых в Кувейтском университете, с несколько испуганной улыбкой вылезла из автомобиля. Ее нашел любовник Элеоноры Махмуд. Уговоры были нелегкими, но настойчивость молодого архитектора, а также обещанные Малко сто долларов сделали свое дело. Обстоятельства упрощались тем, что Динах знала английский, к тому же Амина была ее ученицей.

По узкой, вонючей лестнице они поднялись на третий этаж. Маленькая девочка с длинными черными косичками указала им дверь, которую они искали. Динах робко постучала. В полуоткрытую дверь высунулась женская голова, закутанная ветхим грязным покрывалом. Динах голосом мягким и спокойным принялась в чем-то убеждать старую женщину. В речи промелькнули слова «шейх», «Амина». Вконец перепуганная арабка уступила уговорам и провела их в маленькую, кое-как меблированную комнатку. Когда она вышла, Динах объявила:

– Амины пока нет, но она сейчас придет.

Танцовщица и впрямь очень скоро явилась. В шароварах и стареньком свитере она выглядела пятнадцатилетней девочкой. Заметив Малко, она застыла, в черных больших глазах мелькнуло плохо скрытое отвращение. Динах тут же начала на пальцах свой разговор с глухонемой. Мало-помалу выражение лица Амины смягчилось, и она с помощью пальцев начала что-то отвечать.

Малко попросил, чтобы переводчица объяснила девушке, что накануне у него не было никакого желания ее использовать и что он удручен случившимся. Шейх переусердствовал, конечно, однако, как бы возмещая нанесенный ущерб, Малко приглашает ее к «Азизу», в самый модный магазин на Фахд аль-Салем-стрит, чтобы она купила себе любое платье, какое только пожелает.

Совершенно естественно, что чем дальше двигался разговор, тем сильнее менялось настроение Амины. Наконец она рассмеялась. Лед был сломан. В конце концов Динах повернулась к Малко:

– Она вас прощает и просит пойти с ней к «Азизу».

– Пошли, – просто сказал Малко.

Амина тут же скрылась и вернулась закутанная в черное покрывало. Они спустились, князь приказал шоферу ехать в магазин и, сидя между двух арабок, повел дальше свой разговор. Его интересовало, как может Амина танцевать, не слыша музыки.

– Ее сестра была танцовщицей в Египте, – перевела Динах. – Танец тянул к себе маленькую Амину, она копировала до мелочей движения и жесты сестры, часто тренировалась перед зеркалом. С ее недостатком почти невозможно найти работу, но при красивом лице и фигуре... Короче, она договорилась с музыкантом... Однажды ей пришлось замещать заболевшую танцовщицу. Восхищенные зрители ничего не заметили. Просто надо было внимательно следить за манипуляциями музыкантов. Мало-помалу она стала лучшей танцовщицей Кувейта, не слыша и не понимая ни единой музыкальной ноты.

Под арками Фахд аль-Салем-стрит Малко старался идти позади женщин, чтобы их не смущать. Впрочем, он ни у кого не вызывал подозрений: просто признательный иностранец желает сделать подарок своей любовнице. Огромный магазин был битком набит кувейтцами, которые глазели на модели парижских мастеров. Для кувейтской богачки позор – надеть два раза одно и то же платье!

Очень скоро Амину и Динах почти невозможно было разглядеть под ворохом платьев, кофточек и шаровар. Не веря собственному счастью, Амина время от времени бросала встревоженные взгляды на Малко. Теперь она простила ему все! Девушка вышла из примерочной в черной кружевной кофточке, которая трещала по всем швам под напором ее высокой груди. В полном отчаянии она позвала продавщицу, чтобы та разыскала размер побольше.

Продавщица рассыпалась в извинениях, говоря, что эта модель, к сожалению, единственная и других нет. Амина решила купить кофточку и положила ее на кучу уже отобранных платьев, после чего вновь до самых глаз завернулась в черное покрывало. Они шествовали назад под теми же арками, и Малко подумал, не наступило ли время отчитываться перед бухгалтерией ЦРУ за обновленный гардероб глухонемой кувейтской танцовщицы.

– Мне бы хотелось вас обеих пригласить пообедать со мной в «Шератоне», – предложил он.

Динах перевела. Амина принялась что-то лихорадочно показывать на пальцах. Оказывается, танцовщица еще никогда не была в «Шератоне» с мужчиной и не осмеливается туда пойти.