Убить Генри Киссинджера!

Оглавление

– Элеонора! – закричал он, – садись за руль! Как только он мимо проедет, тут же пристраивайся за ним. Из-за пыли нас никто не увидит. Проезжая мимо «фермы», ты замедлишь ход, мы выпрыгнем, а ты следуй дальше еще с полкилометра и оттуда наблюдай за ходом дела в бинокль. Если все в порядке, мы выбегаем на дорогу, ты нас подбираешь, и мы смываемся. Если нет – уезжай и возвращайся в Кувейт другой дорогой, вдоль побережья.

Гудение грузовика усилилось. Вот он показался на гребне холма, тот самый грузовик-цистерна, который они видели прошлый раз. В кабине сидел один человек. Грузовик поравнялся со «стейшенваген», и в тот самый миг, когда Элеонора пристроилась сзади, остановился на обочине.

* * *

– Черт подери! – рявкнул Ричард, – что с ним такое?

Малко тоже ничего не понимал. Он несколько минут подождал, потом выпрыгнул. Элеонора молча протянула ему автомат.

Гигантский грузовик-цистерна, словно стена, стоял перед ними, из него никто не выходил. Молчаливое присутствие шофера, казалось, таило в себе угрозу.

Медленно продвигаясь по левой стороне, князь дошел до кабины и заглянул в нее. Она была пуста...

Подошел американец:

– Ну?

– Водитель, должно быть, вышел по малой нужде... А может, ему понадобилось срочно помолиться, – усмехнулся князь.

Грин стукнул себя по лбу:

– Ну конечно! Сейчас как раз время молитвы! Пять раз в день правоверные должны простираться на земле лицом к Мекке.

Малко обогнул машину и справа от дороги увидел стремительно уменьшающуюся черную фигурку, которая вскоре растворилась в мареве пустыни.

– Проклятие! – выдохнул Грин, в изнеможении опершись на цистерну. – Нагнал же он на нас страху! А что, если бы сломался. – Он вытер лоб. – Я подыхаю от жажды!

Малко пожал плечами:

– У вас за спиной пять тысяч литров воды. Можете пользоваться.

– Черт! И правда! Но как тут пробьешь дырку?

– Сзади есть кран.

– А ну, подержите-ка! – Грин протянул Малко свой «Калашников», а сам зашел за цистерну, присел на корточки, открыл огромный кран и подставил рот.

Сильная струя какой-то жидкости ударила по блаженно расплывшемуся лицу американца, но это выражение держалось на его физиономии не больше секунды. Рот Грина перекосился в страшной гримасе, он закашлялся, стал трясти головой и плеваться, жидкость заливала одежду и стекала на асфальт.

– Но это никакая не вода! – заорал Ричард.

Малко подскочил, подставил под струю руку и поднес к носу. Это был бензин. Князь немедленно сообразил, что произошло, и, не помня себя, крикнул окаменевшему Грину:

– Прочь! Скорее прочь отсюда!

Он отшвырнул автоматы, рванул изо всей силы Элеонору, которая от неожиданности свалилась на колени. Но девушка тут же поднялась и побежала за ним. Задыхаясь и падая, снова вставая, они пробежали метров сто. Американец старался не отставать, но, ничего не соображая, вопил:

– Остановитесь! Что с вами? Вы сошли с ума?!

Через секунду ужасающей силы взрыв потряс пустыню. Грузовик-цистерна превратился в гигантский пылающий шар, окруженный лохмотьями черного дыма. Малко бросился на землю в тот самый миг, когда их настигла огромная волна раскаленного воздуха. У него было ощущение, словно его опустили в кипящую воду. Он выпустил руку негритянки и тут же услышал ее крик. Оглушенный, ослепленный, теряя сознание, князь покатился по земле, раздирая одежду, в кровь обдирая лицо и руки об острые камни.

Прошло, должно быть, немало времени, потому что когда он очнулся, стояла мертвая тишина, над пустыней стлался черный едкий дым, над грузовиком метались оранжевые языки пламени. Все тело невыносимо болело, на обрывках костюма запеклась кровь. Он огляделся вокруг. Никого.

– Элеонора! Ричард!

– Я здесь, – послышался слабый женский голос.

В полу обгоревших лохмотьях, босиком, с окровавленным лицом, из облака пыли возникла Элеонора. Она бросилась к Малко и судорожно его обняла:

– Боже мой, какое счастье! Вы живы?! Не ранены?!

– Пустяки, – ответил Малко. – Пошли искать Ричарда.

Они нашли его метрах в пятидесяти от себя, лежащего ничком, с окровавленной шеей, почти голого. Белое тело странно и жалко контрастировало с темно-бурым цветом песка и камней.

Малко его перевернул, пощупал затылок. Американец застонал и открыл глаза:

– Где они?!

– Кто? – спросил Малко.

– Типы, которые нас атаковали...

– Никто нас не атаковывал, просто в цистерне находилась не вода, а бензин. Небольшая дружеская шутка...

Грин, сморщившись, ощупывал голову.

– Но водитель...

– Он постарался как можно скорее удрать, и вовсе не для малой нужды, а для того, чтобы спасти свою шкуру. Все было великолепно рассчитано. Во-первых, они нас приметили, во-вторых, выяснили, что вы знаете расписание грузовика... Кто-то доложил. Во всяком случае, если бы вам случайно не захотелось пить, мы бы как мученики идей свободы и демократии удостоились самых пышных похорон.

Грин бросил отсутствующий взор на то, что было когда-то их «стейшенвагеном».

– Бежим скорее! – тихо попросил князь. – Пока палестинцы не пришли сюда, чтобы взять на память наши останки.

Он помог Грину подняться. Тот еле держался на ногах. Элеонору сотрясал непрерывный истерический плач. Кое-как вся троица выбралась наконец на дорогу. Грузовик продолжал гореть. Почва метров на триста вокруг была покрыта толстым слоем пепла и сажи, едкий запах дыма раздирал легкие. Находись они рядом с цистерной, от них не осталось бы даже следов. Американец только теперь стал по-настоящему приходить в себя, он покраснел, отвернулся от Элеоноры и зашел ей за спину, стыдливо прикрываясь руками.