|
Оценить:
|
Убить Генри Киссинджера!
8
– Вам не нужна никакая виза. Теперь вы – мой друг. Люблю мужественных людей!
Удивительный способ обретать новых друзей!
– Что все это значит? – спросил князь.
Шейх его обнял и сделал таинственное лицо.
– Садитесь в мою машину. Сейчас я вам все объясню.
Малко уселся в красный «бьюик», и сразу же ему в нос ударил крепчайший запах алкоголя. Сиденья были предусмотрительно обтянуты синтетическим материалом, между ними торчали бутылки виски и коньяка. На заднем сиденье он заметил два золотистых предмета. При ближайшем рассмотрении они оказались позолоченными автоматами «скорпион». Шейх плюхнулся рядом, взял картонные стаканчики, налил в них виски и один протянул Малко:
– С Новым годом!
– С Новым годом! – вежливо ответил тот.
Шейх проглотил обжигающую жидкость.
– Я знал о том, кто вы такой, еще до вашего прибытия. Просто ваш шофер работает на меня. Сегодня вечером я получил от моего дяди эмира приказ выдворить вас из Кувейта.
– А если бы я не вышел из «Шератона»?
– Мы бы за вами пришли.
Молчание. Положение вещей не менялось, несмотря на внезапно вспыхнувшую дружбу шейха. Малко решил пустить пробный шар:
– Вам также известно, для чего я приехал?
Кувейтец мрачно захохотал:
– Догадываюсь. Во всяком случае, Ричард Грин чрезвычайно обеспокоен. Он сам мне говорил.
Малко ничего не понимал.
– Если вы в хороших отношениях с Ричардом Грином, то зачем же меня выгонять?
Круглое лицо Абу Чаржаха внезапно омрачилось.
– Господин Ричард Грин считает меня дураком! Он должен был меня предупредить о вашем приезде. Я думал, что он это сделает. Когда я понял, что ничего не дождусь, то вынужден был действовать сам. Однако будучи у его величества, не мог уехать раньше.
– Ричарда Грина попросту нет в Кувейте, – сказал Малко.
Кувейтец отверг возражение:
– Здесь находится госпожа Рикор. Она даже была с вами... – Он захихикал, однако Малко почувствовал, что собеседник всего не говорит и что за всем этим спектаклем что-то кроется.
– Меня очень огорчает это недоразумение, – сказал он, поудобнее устраиваясь на холодной обивке. – Я думаю, что в наших интересах его развеять. Более того, я надеюсь, что мы сможем сотрудничать. Ведь для Кувейта важно сохранить добрую репутацию, и если Киссинджер будет убит здесь...
Малко почувствовал, что задел чувствительную струнку. Черты лица собеседника незаметно разгладились. Он налил второй стаканчик виски.
– Я должен быть очень осторожным, – объяснил он. – Нас, кувейтцев, не любят. В особенности иракцы. Завидуют нашему богатству. И при всем том палестинцам у нас лучше, чем где бы то ни было. И все равно они завидуют. Если бы до них дошло, Что я с вами сотрудничаю, разразился бы ужасный скандал. Его величество был бы вынужден лишить меня поста.
Малко ухватился за спасительную идею:
– Если бы мне удалось вам помочь, Кувейт бы от этого только выиграл.
Абу Чаржах вздохнул:
– Конечно, конечно. По сравнению со мной у вас руки развязаны. Если в этом деле действительно замешаны палестинцы, то все равно мне трудно что-то предпринять... – Он глянул на Малко краешком глаза и лукаво улыбнулся. И тут до того наконец дошло, для чего был разыгран весь этот спектакль: начальник Махабета хотел обрести тайного сообщника, на которого бы он мог рассчитывать. Он устроил своеобразный экзамен и, кажется, остался доволен. Малко же продолжал нащупывать дальше.
– Во всяком случае, без вашей помощи я ничего не смогу сделать в этой стране. Не скрою от вас, что и у Ричарда Грина нет никаких следов.
Шейх оперся на подлокотник, явно польщенный. Малко заметил это и повел игру более уверенно. Он рисковал, но выхода не было.
– Знаете ли вы убийц принца Саида аль-Фюжелаха?
Кувейтец помолчал, потом пожал плечами:
– Не знаю. Скорее всего иностранцы. Может, палестинцы. Но за что его убили?
– Принц Саид был осведомителем ЦРУ. Он знал имена предполагаемых убийц Киссинджера.
Абу Чаржах изумленно икнул, плюнул через открытое окно и закурил сигарету.
– Сомневаюсь, что это так, – пробормотал он.
– Вы собираетесь оставить это преступление безнаказанным?
Тот покачал головой:
– Эмир, мой дядя, известный своей мудростью, не раз советовал мне не дразнить палестинцев. Принц Саид не был популярным. И если даже мы арестуем виновных, их очень трудно будет судить. – Он вздохнул. – Проклятая нефть! Прежде мы были у себя хозяевами, слишком бедными, чтобы кто-то нам завидовал. В те времена этим псам отрубили бы голову. Да ведь прошлого не воротишь!
– Неужели у вас нет никаких следов? – настаивал Малко. – Убийство же совершили средь бела дня!
Шейх выбросил сигарету. В свете костра, разожженного посреди двора, двигались черные тени.
– Подозрение падает на Жафара, слугу принца. Он – палестинец и наверняка замешан в преступлении, но твердит, что ничего не знает.
– Где он?
– Во дворце своего господина.
Малко резко повернулся к шейху:
– Если Киссинджер будет убит в Кувейте, это станет несмываемым позором для вашей страны. Не забывайте, что он – ваш гость... Может, мы сможем официально допросить Жафара?
Шейх молча созерцал собеседника круглыми глазами.
– Официально... – повторил он как бы про себя.
Взгляд начальника Махабета давил на Малко, словно был чем-то материальным. Он колебался, но, казалось, уже поддавался. Князь понял, что проявленное им мужество произвело на кувейтца большое впечатление. Но все держалось на тоненькой ниточке. Какой-то огонек, одновременно жестокий и веселый, сверкнул в глазах араба. Ведь не зря же кровь десяти поколений бедуинов текла в его жилах!
