История безнравственности

Оглавление

– У тебя и юмор стал какой-то мрачный, – пожала плечами Джил. – Неужели ты думаешь, что его действительно убили?

– Убежден. Могу поспорить – и не проиграю.

– Почему?

– Помнишь, как я намочил краешек своего носового платка в его кофе?

– Конечно, помню, и послал платок на экспертизу.

– Мне позвонил Вейдеманис и сообщил, что в кофе был яд. Кто-то пытался отравить за завтраком господина Фигуровского.

– Какой ужас, – испугалась Джил. – Значит, его действительно убили? А ты знал, что его хотят убить, и даже не попытался его защитить?

– Пытался. Я пытался ему объяснить, даже напросился к нему в гости. Но этот самодовольный индюк не хотел меня слушать. Да и его молодая супруга действовала не лучшим образом.

– Это, наверное, она его отравила, – уверенно высказалась Джил, – я просто уверена в этом. У них такая большая разница в возрасте. Сразу видно, что ей нужна не его любовь, а его кошелек. А теперь, после смерти мужа, она получит все его состояние. Это точно она его отравила. Кстати, она сидела рядом с ним во время завтрака.

– Думаю, что это будет основная версия, которую сразу начнут проверять сотрудники полиции, – предположил Дронго. – Но боюсь, что ее муж тоже мог догадываться об истинных чувствах своей супруги и не стал бы так глупо переписывать все имущество на нее, сделав ее единственной наследницей. Судя по их отношениям, его очень сильно раздражали безумные траты жены.

– Тогда кто его убил? – спросила Джил.

– Пока не знаю. Лучше закажи чай, и мы немного успокоимся. Возможно, он умер в результате обычного сердечного приступа, а мы придумали изощренное преступление, которого не было…

– А яд в его чашке? – напомнила Джил.

– Может, ее просто плохо помыли, – улыбнулся Дронго. – Сегодня днем сидевшая рядом с ним женщина сказала мне, что пила из этого кофейника и чувствует себя прекрасно. Возможно, мы ошибаемся.

– Ты издеваешься? – обиделась Джил.

– Нет, просто хочу тебя успокоить. Не нужно так нервничать. В конце концов, этим делом занимаются испанские власти, и мы не имеем к нему абсолютно никакого отношения…

Не успел он закончить свою фразу, как раздался осторожный стук в дверь. Джил взглянула на него и недовольно проговорила:

– Кажется, за тобой пришли. По-моему, испанские власти уже успели узнать, что ты живешь в этом отеле.

Дронго покачал головой. Ни один следователь или полицейский инспектор не станет приглашать к себе эксперта, случайно оказавшегося в отеле. Это не позволит ему сделать собственная профессиональная гордость и служебные полномочия, которые не дают возможности привлекать для расследования тяжких преступлений иностранцев без необходимых полномочий и соответствующих согласований со своим руководством. Он подошел и открыл дверь. На пороге стоял молодой человек – очевидно, один из сотрудников отеля.

– Простите, сеньор, что вынужден вас побеспокоить, – извинился пришедший, – но у нас в отеле произошло неприятное происшествие. Один из наших гостей плохо себя почувствовал. Кажется, у него случился сердечный приступ. Приехала полиция, и комиссар Аламейда попросил вас спуститься к нему для разговора.

– Почему именно меня? – уточнил Дронго.

– Не знаю, синьор, – виновато ответил гость. – Меня просто попросили пригласить вас вниз для беседы. Он в кабинете директора. Вы можете спуститься со мной прямо сейчас?

– Конечно. – Дронго обернулся к Джил и успокаивающе произнес: – Не волнуйся, ничего страшного.

– Можешь идти, раз ты такой незаменимый. Надеюсь, хоть ночевать сегодня вернешься?

– Обязательно, – заверил ее Дронго, выходя следом за посланцем.

Внизу, в приемной директора, стояли два сотрудника полиции. На диване сидела Зоя с опухшими от слез глазами. Рядом с ней с двух сторон устроились Аида и Линара. Мужчин видно не было. Увидев вошедшего Дронго, Зоя встрепенулась и подняла голову.

– Это он, – громко сказала она, показывая на вошедшего. – Он приходил сегодня к нам и предупреждал Михаила Матвеевича о том, что его могут убить. Он все заранее знал. И потом еще следил за нами в клубе.

Дверь отворилась. На пороге стоял мужчина ниже среднего роста с большой головой. Он был неуловимо похож на покойного каудильо, о котором в Испании уже начали забывать. Комиссар Фелиппе Аламейда работал на этой должности уже четыре года и стяжал себе славу непримиримого борца с преступностью. У него были смешные, карикатурные усики в виде щеточки над верхней губой, мелкие черты лица, выпученные глаза и гипертрофированное чувство собственного достоинства, какое бывает у маленьких людей, искренне считающих себя центром Вселенной.

– Успокойтесь, сеньора, – предложил он на не очень хорошем английском, – мы сумеем узнать все обстоятельства этого дела. Но пока не знаем точно, от чего именно умер ваш супруг. Успокойтесь и не волнуйтесь. Мы все проясним со временем.

Дронго стоял у дверей, несколько ошеломленный подобным приемом. Он действительно приходил сегодня утром к Фигуровскому, пытаясь предупредить его о грядущей опасности. И, конечно, в глазах полиции он и должен стать главным подозреваемым, иначе откуда он мог знать о возможном убийстве Фигуровского? Судя по словам комиссара, его снова попытались отравить, и на этот раз более успешно, чем в первый.

– А вас я прошу зайти ко мне, – позвал Дронго комиссар. – Вы говорите по-английски?

– Да.

– А по-испански?

– Нет.

– В таком случае нам понадобится переводчик. У нас есть синьора Эрика, которая работает в этом отеле и хорошо говорит на английском и испанском. Она уже едет к нам.