|
Оценить:
|
'Глория Скотт'
2
- Нет, - ответил я, - по форме ушей, они у вас прижаты к голове. Такие уши бывают у людей, занимающихся боксом.
- А еще что?
- Вы часто копали землю - об этом свидетельствуют мозоли.
- Все, что у меня есть, я заработал на золотых приисках.
- Вы были в Новой Зеландии.
- Опять угадали.
- Вы были в Японии.
- Совершенно верно.
- Вы были связаны с человеком, инициалы которого Д. А., а потом вы постарались забыть его.
Мистер Тревор медленно поднялся, устремил на меня непреклонный, странный, дикий взгляд больших голубых глаз и вдруг упал в обморок - прямо на скатерть, на которой была разбросана ореховая скорлупа. Можете себе представить, Уотсон, как мы оба, его сын и я, были потрясены. Обморок длился недолго. Мы расстегнули мистеру Тревору воротник и сбрызнули ему лицо водой. Мистер Тревор вздохнул и поднял голову.
- Ах, мальчики! - силясь улыбнуться, сказал он. - Надеюсь, я не испугал вас? На вид я человек сильный, а сердце у меня слабое, и оно меня иногда подводит. Не знаю, как вам это удается, мистер Холмс, но, по-моему, все сыщики по сравнению с вами младенцы. Это - ваше призвание, можете поверить человеку, который кое-что повидал в жизни.
И, знаете, Уотсон, именно преувеличенная оценка моих способностей навела меня на мысль, что это могло бы быть моей профессией, а до того дня это было увлечение, не больше. Впрочем, тогда я не мог думать ни о чем, кроме как о внезапном обмороке моего хозяина.
- Надеюсь, я ничего не сказал такого, что причинило вам боль? - спросил я.
- Вы дотронулись до больного места. Позвольте задать вам вопрос: как вы все узнаете, и что вам известно?
Задал он этот вопрос полушутливым тоном, но в глубине его глаз по-прежнему таился страх.
- Все очень просто объясняется, - ответил я. - Когда вы засучили рукав, чтобы втащить рыбу в лодку, я увидел у вас на сгибе локтя буквы Д. А. Буквы были все еще видны, но размазаны, вокруг них на коже расплылось пятно очевидно, их пытались уничтожить. Еще мне стало совершенно ясно, что эти инициалы были вам когда-то дороги, но впоследствии вы пожелали забыть их.
- Какая наблюдательность! - со вздохом облегчения воскликнул мистер Тревор. - Все так, как вы говорите. Ну, довольно об этом. Худшие из всех призраков - это призраки наших былых привязанностей. Пойдемте покурим в бильярдной.
С этого дня к радушию, которое неизменно оказывал мне мистер Тревор, примешалась подозрительность. Даже его сын обратил на это внимание.
- Задали вы моему отцу задачу, - сказал мой друг. - Он все еще не в состоянии понять, что вам известно, а что неизвестно.
Мистер Тревор не подавал вида, но это, должно быть, засело у него в голове, и он часто поглядывал на меня украдкой.
Наконец я убедился, что нервирую его и что мне лучше уехать.
Накануне моего отъезда произошел случай, доказавший всю важность моих наблюдений.
Мы, все трое, разлеглись на шезлонгах, расставленных перед домой на лужайке, грелись на солнышке и восхищались видом на Бродз, как вдруг появилась служанка и сказала, что какой-то мужчина хочет видеть мистера Тревора.
- Кто он такой? - спросил мистер Тревор.
- Он не назвал себя.
- Что ему нужно?
- Он уверяет, что вы его знаете и что ему нужно с вами поговорить.
- Проведите его сюда.
Немного погодя мы увидели сморщенного человечка с заискивающим видом и косолапой походкой. Рукав его распахнутой куртки был выпачкан в смоле. На незнакомце была рубашка в красную и черную клетку, брюки из грубой бумажной ткани и стоптанные тяжелые башмаки. Лицо у него было худое, загорелое, глазки хитренькие. Он все время улыбался; улыбка обнажала желтые кривые зубы. Его морщинистые руки словно хотели что-то зажать в горсти - привычка, характерная для моряка. Когда он своей развинченной походкой шел по лужайке, у мистера Тревора вырвался какой-то сдавленный звук; он вскочил и побежал к дому. Вернулся он очень скоро, и когда проходил мимо меня, я почувствовал сильный запах бренди.
- Ну, мой друг, чем я могу быть вам полезен? - осведомился он.
Моряк смотрел на него, прищурившись и нагло улыбаясь.
- Узнаете? - спросил он.
- Как же, как же, дорогой мой! Вне всякого сомнения, вы - Хадсон? - не очень уверенно спросил Тревор.
- Да, я - Хадсон, - ответил моряк. - Тридцать с лишним лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. И вот у вас собственный дом, а я все еще питаюсь солониной из бочек.
- Сейчас ты убедишься, что я старых друзей не забываю! - воскликнул мистер Тревор и, подойдя к моряку, что-то сказал ему на ухо. - Поди на кухню, продолжал он уже громко, - там тебе дадут и выпить и закусить. И работа для тебя найдется.
- Спасибо, - теребя прядь волос, сказал моряк. - Я долго бродяжничал, пора и отдохнуть. Я надеялся, что найду пристанище у мистера Бедоза или у вас.
- А разве ты знаешь, где живет мистер Бедоз? - с удивлением спросил мистер Тревор.
- Будьте спокойны, сэр: я знаю, где живут все мои старые друзья, - со зловещей улыбкой ответил моряк и вразвалку пошел за служанкой в кухню.
Мистер Тревор пробормотал, что он сдружился с этим человеком на корабле, когда они ехали на прииски, а затем пошел к дому. Когда мы через час вошли в столовую, то увидели, что он, мертвецки пьяный, валяется на диване.
Этот случай произвел на меня неприятное впечатление, и на другой день я уже не жалел о том, что уезжаю из Донифорпа, я чувствовал, что мое присутствие стесняет моего друга.
Все эти события произошли в первый месяц наших каникул. Я вернулся в Лондон и там около двух месяцев делал опыты по органической химии.
Осень уже вступила в свои права, и каникулы подходили к концу, когда я неожиданно получил телеграмму от моего друга - он вызывал меня в Донифорп, так как нуждался, по его словам, в моей помощи и совете. Разумеется, я все бросил и поехал на север.
