Алтарь победы

Оглавление

– Как это не был убит? – не поверил Денисов. – Мы же получили подтверждение из нашего посольства в Исламабаде! А потом получили сообщение от нашего резидента в Сирии. Я не совсем понимаю, что у нас происходит, Евгений Андреевич?

– Мы сами не все понимаем, – признался Стриженюк, – но израильская разведка послала сообщение не только нам. Они передали это сообщение американским, немецким и британским коллегам.

– Почему они так считают? Какие у них есть основания для этого? Насколько я помню, его застрелили в Исламабаде, а потом похоронили в Дамаске. Кому выгодно его воскрешение? По-моему, они просто перестраховываются.

– МОССАД не стал бы посылать подобные сообщения, если бы они не были уверены, – тихо сказал Стриженюк, – а в данном случае похоже, что они уверены. Дело в том, что убийца сначала выстрелил ученому в лицо, а только потом – в сердце. Первый выстрел практически снес половину черепа и изуродовал лицо. Его отправили в Сирию и похоронили там в закрытом гробу. Насколько нам стало известно, израильтяне с самого начала сомневались в том, что убитый был именно Хозваном Джабри. Они каким-то образом сумели организовать эксгумацию и добыли несколько фрагментов тела похороненного. А затем сравнили их с данными Хозвана Джабри, которые хранились в клинике в Дюссельдорфе. И обнаружили их полное несоответствие.

В кабинете воцарилась тишина. Оба генерала довольно долго молчали, словно осмысливая услышанное.

– Так, – наконец сказал Денисов, – час от часу не легче. Значит, Ветерана и его напарника не просто так отправили в Америку. Они готовят какой-то террористический акт.

– Теперь об этом можно говорить более уверенно, – согласился Стриженюк, – но пока мы не имеем устойчивой связи с Ветераном. Если удастся послать Стрелу, то нам будет гораздо легче. Они могли бы просто встречаться как мужчина и женщина. Они почти ровесники, оба мусульмане…

– Но оба из бывшего Союза, – напомнил Денисов, – и американцы легко это выяснят. Один из Баку, другая из Махачкалы. Учитывая, что его семья погибла в Дагестане, в Дербенте, это может показаться им весьма подозрительным. Как считают ваши аналитики, они просчитывают эту ситуацию, имея в виду то, что американцы легко установят подробности биографий обоих?

– Наши аналитики считают, что подобное «соседство» как раз говорит в пользу версии об их сближении. Как это ни парадоксально. Ведь если мы посылаем ее в Америку, то должны понимать, насколько быстро американцы смогут выяснить, откуда прибыли Ветеран и Стрела. И это как раз работает на нашу версию. Американцы могут просчитать, что мы не такие дилетанты, чтобы подставляться столь глупым образом. Ведь это действительно совпадение, о котором мы даже не предполагали. А вот гибель семьи Ветерана в Дагестане – это уже факт, который нам на руку. После гибели семьи он психологически должен тянуться к бывшим землякам или к знакомым, которые будут из той же местности. И это объясняет его отношения с нашей связной.

– Слишком сложно. Учитывая, что времени не так много, нужно иметь в виду, что американцы не будут устраивать психологические тесты для нашей пары. Могут просто на время нейтрализовать Стрелу, устроив ей автомобильную аварию или нечто в этом роде. Нужно продумать вариант, при котором они не будут столь явно встречаться и общаться друг с другом. Я на этом настаиваю.

– Хорошо, – согласился Стриженюк, – возможно, мы немного перестраховываемся. И должны больше опасаться ее арабских связей, чем ее происхождения из Дагестана. Сейчас американцы больше боятся не Россию, а Талибан или «Аль-Каиду», опасаясь террористических актов с их стороны. Поэтому упор будет сделан на ее арабские связи, а с этой стороны у нее как раз все нормально.

– Нужно еще раз просчитать, – нахмурился Денисов, – и снова задейстововать наших ученых. Учтите, Евгений Андреевич, что террористическая активность на Северном Кавказе гораздо более интенсивна и опасна, чем гипотетическая угроза американцам. У них нет такого устойчивого и хорошо вооруженного подполья, как у нас на Северном Кавказе. Пусть наши ученые поднимут все разработки этого Джабри и выяснят, чем он может быть опасен для нас.

– Мы уже дали указание проверить все по научным работам Джабри, – сообщил Стриженюк.

– Этого мало. Пусть подумают над перспективами развития его работ. Я сегодня доложу информацию МОССАДа нашему руководству. Это очень серьезный сигнал. За последние восемь лет в самой Америке не произошло ни одного террористического акта. Ни одного. Они сумели построить свою оборону таким образом, чтобы практически исключить любые возможности для потенциальных террористов. А мы не смогли ничего сделать за это время. Вспомните, сколько у нас было террористических актов? Взорванные самолеты, захваченные школы, театры, больницы, взрывы в метро, многочисленные убийства чиновников и сотрудников милиции на Северном Кавказе… Статистику нельзя даже сравнивать. Ноль на сто. Ноль в данном случае в Америке, и сто у нас. Поэтому я считаю, что непосредственная опасность угрожает нашей стране, а не американцам. Я даже полагаю, что мы должны пойти на беспрецедентное сотрудничество и, если понадобится, выйти на контакты с представителями как МОССАДа, так и ЦРУ. Пусть даже с угрозой потери такого ценного агента, как Ветеран. Вы меня понимаете? Не допустить террористический акт с применением ядерного оружия в нашей стране – это главная задача. И, возможно, самая сложная за все время нашей работы.

– Мы решили начать поиск лаборатории, – сообщил Стриженюк. – Если сумеем их обнаружить, то сами ликвидируем эту лабораторию, не дожидаясь, пока это сделают американцы. У нас хватит ракет и самолетов, чтобы самим кардинально решить эту проблему.