Полное каре

Оглавление

Он отошел от Чеботаря как раз в тот момент, когда к нему уже подходил Ниязи Кафаров. Он улыбался, протягивая руку.

– Простите, мне сказали, что здесь находится тот самый эксперт, которого обычного называют господином Дронго.

– Да, это я.

– Мне очень приятно с вами познакомиться, – крепко пожал ему руку Кафаров, – говорят, что вы мой земляк и тоже из Баку.

– Иногда говорят правду.

– Очень приятно. Вы будете принимать участие в нашей игре?

– Боюсь, что нет. Я не член вашего клуба.

Краем глаза он увидел, как Шульман прошел мимо Досынбекова, даже не приостановившись рядом с ним. Маланчук подошел к столу, взял бокал шампанского. Он был явно не в настроении. И ни с кем не собирался общаться.

– Я могу дать вам рекомендацию, – сказал Кафаров. – А вторую рекомендацию вам может дать господин Бибилаури.

– Почему именно он?

– Он по отцу грузин, значит, тоже почти наш земляк с Кавказа. Или господин Омар Халид. Он мусульманин и всегда готов помочь своим единоверцам.

– Вы часто сюда приезжаете?

– Нет. Конечно, нет. Вот моя визитная карточка, – Кафаров протянул свою визитную карточку, на которой была указана его высокая должность.

– У меня, к сожалению, нет с собой визитной карточки, – пробормотал Дронго.

– Ничего. Кто же не знает известного эксперта Дронго, – улыбнулся Кафаров. – А зачем вы сюда пришли, если не будете играть? Неужели среди наших друзей есть преступники?

– Надеюсь, что нет. Просто стало интересно побывать в таком месте, да еще перед «Большой игрой». А вы знаете всех игроков?

– Нет, не всех. Но некоторых знаю хорошо. Господин Омар Халид – известный во всем мире политик. Господин Херцберг – один из самых богатых людей в Канаде. Костя Романишин – сын российского олигарха. Я бы на месте отца его хорошо бы высек, чтобы он не ездил сюда проматывать деньги своего папы.

– Часто проигрывает?

– Все время. Глупо рискует и проигрывает. Хотя ему, кажется, все равно. Отцовские деньги для него как пыль.

– А остальные? С господином Бибилаури вы тоже знакомы?

– Не очень близко. Остальных я просто не знаю. Говорят, что сегодня у нас будут играть новички. Но я их не знаю.

– Я видел, как вы разговаривали вон с тем господином, кажется, казахом, – повернул голову Дронго в сторону Досынбекова, который о чем-то тихо говорил со своим помощником Антонио Ковелли.

– Кто не знает уважаемого Айдара-аку, – удивился Кафаров, – он постоянный игрок в этом казино. И вообще, очень известный и уважаемый человек. Бывший вице-премьер Казахстана. Мы встречались с ним в Астане, когда он еще работал там. Очень уважаемый человек.

– Он, кажется, уже не вице-премьер?

– Завистники и злопыхатели есть везде, – вздохнул Кафаров, – такого человека сняли с работы. Его уважали не только в Казахстане, но и во всех соседних странах.

– А я слышал, что его даже пытались посадить в тюрьму.

Кафаров нахмурился.

– Когда человек работает, у него случаются ошибки, – сказал он со значением, – у всякого человека можно найти недостатки. Когда работаешь на такой должности, то нужно быть очень осторожным. Шаг в сторону, небольшая оплошность – и ты уже не в «обойме». А когда человека снимают с работы, то сразу находят и недостатки, и упущения и даже хищения. Но он очень достойный человек.

Помощник Кафарова стоял в нескольких шагах от них, внимательно наблюдая за своим патроном, словно был готов прийти ему на помощь, даже в этом ресторане.

– Не сомневаюсь, раз вы так говорите, – сухо ответил Дронго, – я слышал, что размеры ставок ограничены пятью миллионами евро. Не слишком ли это большая сумма?

– Значит, вы все-таки приехали сюда по своим делам, – понял Кафаров, – но здесь ничего криминального не может быть. Все под полным контролем казино. Они отвечают за игру своей репутацией, иначе весь мир не стремился бы попасть в Монте-Карло. Поэтому вы можете спокойно уезжать, здесь ничего особенного не произойдет.

– Я тоже так думаю. Но такой большой призовой фонд...

– Это как чемпионат мира, – улыбнулся Кафаров, – только в Лас-Вегасе играют обычные игроки и призовой фонд обычно в миллион долларов.

– А здесь играют не совсем обычные игроки?

– Конечно. Где еще вы увидите одного премьера, одного бывшего вице-премьера, одного члена правительства, – он явно говорил о себе, – такого известного предпринимателя, как мистер Херцберг, сына самого известного российского олигарха, да кого угодно. Мы еще не знаем, кто такой господин Шульман, который сегодня примет участие в игре. Вполе возможно, что он тоже очень известный человек.

– Он раньше с вами не играл?

– Нет. Я не знаю, кто он такой, но если уж он подал заявку и приехал, то, значит, очень известный человек и у него есть деньги на игру.

– Судя по всему, такие деньги есть у всех игроков, – осторожно заметил Дронго.

– Мои деньги – от предпринимательской деятельности, – сразу сообщил Кафаров, – в Баку у меня есть свой ресторан, два магазина и своя компания по поставке продуктов.

– Как вы только успеваете столько работать, будучи министром, – сделал вид, что удивился, Дронго.

Но Кафарова трудно было обмануть. Он почувствовал в его словах скрытую иронию. Поэтому мрачно ответил:

– Я всегда честно работаю на благо своей страны. Извините, меня зовет мой помощник. – Он быстро отошел от Дронго.

На часах было уже восемь вечера. Бибилаури незаметно кивнул Дронго, словно предлагая ему выйти из зала. Туалетные комнаты находились с правой стороны от зала. Первым вышел Бибилаури. За ним, через минуту, вышел Дронго. В туалете никого не было, они осмотрели все кабины, прежде чем начать говорить.