Выбери любимый жанр

Оценить:

Белый Джаз

Оглавление

Гомон толпы, облака пыли. Рубен пристально наблюдает за нами.

Я помахал связкой ключей. Металл блеснул на солнце – он кивнул.

Шипстед: «Клайн…»

– Я буду там.

– Ровно в восемь.

– Я не глухой.

– Это ваш единственный…

– Чем это Руис занимается?

Он обернулся. «Искуплением вины, или как это называется. В общем, стоит ли его винить? Все это – ради какого-то бейсбольного стадиона».

Рубен подошел к нам.

– Так вы пришли к нему! А что это за ключи?

– Позвольте мне поговорить с ним наедине.

– Так это – личное?

– Да, личное.

Шипстед ушел. Проходя мимо него, Руис подмигнул ему. Рокаби Рубен: костюм тореро, ухмылка до ушей.

– Привет, лейтенант.

Я побренчал связкой ключей. «Ты первый».

– Нет. Сперва ты скажи мне, что это – просто дружеский треп двух федеральных свидетелей и что ты не любитель арестовывать мексиканских боксеров суперлегкого веса.

По склону холма медленно сползают бульдозеры – одна из хижин разлетается в щепки.

– Ключи, Рубен. Ты видел оригиналы, запомнил номера, а потом попытался заказать слесарю дубликаты – а еще на двери той самой кабинки остались следы отмычки.

– Что-то я не услышал ничего похожего на «это между двумя приятелями, ни один из которых не желает, чтобы у другого были неприятности».

Скрежет гусениц, треск досок, пыль и труха – я даже поморщился от шума. «Я не в том положении, чтобы кого-то арестовывать».

– Я так и подумал – если учесть то, что говорили федералы…

– Рубен, рассказывай. Я отчего-то уверен, что тебе этого хочется.

– Может, из чувства вины. А что рассказывать-то? Не знаю.

– Так это ты стащил меха из той кабинки?

– Ровно столько, сколько смогли унести мои добрые приятели. И их больше нет – на случай, если ты вдруг решил подарить своей сестричке-домовладелице норковое манто.

Бутоны, трава – и тут же клубы дыма.

– Значит, ты украл несколько шуб, продал их и роздал деньги своим несчастным угнетенным братьям?

– Не-а, я подарил шкурку черно-бурой лисы нашей соседке миссис Мендоса, потому что я сломал целку ее дочке, да так и не женился на ней, а уж потом продал оставшееся, потом напился и отдал деньги.

– Всего лишь?

– Ага, и эти stupidos, скорей всего, потратят их на бейсбольные билеты.

– Рубен…

– Черт, ладно – это я, Джонни Дьюхеймел и мои братья ограбили склад Гурвица. Я так и подумал, что ты догадываешься – помнишь, когда ты приходил ко мне в раздевалку, – а теперь расскажи мне, что тебе известно, пока я не протрезвею и мне не надоест вся эта лажа с искуплением вины.

– Скажем, Эд Эксли манипулировал Джонни – а? Смог – Рубен закашлялся. «Чертовски хорошая тема, блин».

– Я вот подумал: если Джонни кому и рассказывал, то это был ты.

– Ты чертовски правильно подумал.

– Так он тебе рассказывал?

– Почти все, как я понимаю. Послушай, надеюсь, это… как его – между нами? То есть без протокола?

Я кивнул – теперь полегче – обрежем веревку.

Тик-так, тик-так.

Дернем за ниточки. «Рубен…»

– Хорошо-хорошо, рассказываю. Это было… да, этой весной – в апреле, кажется. Эксли вроде как прочитал в газете статью про Джонни – ну, там рассказывалось, как он работает на куче работ, чтобы заплатить за колледж, как он несколько раз подряд выигрывал «Золотые перчатки», но теперь ему придется уйти в профессиональный бокс – чего он не хотел, но, так как его покойные родители оставили его на бобах, у него нет другого выхода. Сечете?

– Продолжай.

– Ну вот, так что Эксли вышел на связь с Джонни и стал, что называется, им управлять. Он дал ему деньги и заплатил за колледж и, помимо этого, выплатил все долги его родителей. Этот Эксли, он унаследовал бабки от своего гребаного папаши, и он давал Джонни до хрена денег, да еще заплатил трем журналюгам, чтобы они написали про него – знаете, три почти одинаковые статьи – про то, что он, мол, решил податься в профессионалы исключительно из-за нужды в деньгах.

– И Эксли заставил Джонни проиграть тот единственный профессиональный поединок.

– Именно.

– Эти статьи, вкупе с проигранным профессиональным матчем, должны были создать Джонни имидж эдакого невезучего хорошего парня, так что совершенно логично было, что после всего он решит податься в Полицейское управление Лос-Анджелеса.

– Верно.

– И Эксли же сделал так, чтобы Джонни без труда поступил в полицейскую академию?

– И это верно.

– И все это было направлено на то, чтобы заставить Джонни работать под прикрытием?

– Да, чтобы он мог подобраться к каким-то людям или к чему-то, на что у Эксли был зуб – не спрашивай на кого – я и сам не знаю.

ОНИ – Уилхайт – Отдел по борьбе с наркотиками – обдумать.

– Продолжай.

Кивки, шутливые выпады – Рубен обливался потом. «Значит, Эксли нашел Джонни приработок – ну, когда он еще был курсантом академии, – чтобы он… как это – внедрился в банду бывших морпехов, которые избивали и грабили богатых педиков. А этот идиот Джуниор – ну, твой бывший напарник – он ведь был преподом Джонни в полицейской академии; так вот, он прочел один из его рапортов по этому самому делу.

– И?

– И этот Стеммонс, он был – как бы это поточнее выразиться, – его и привлекали гомики, и отталкивали одновременно. Ему нравился Джонни – и Джонни от этого было чертовски неудобно, поскольку он – натурал до мозга костей. Ну да ладно – короче, Джонни провернул это дельце, и военная полиция арестовала морпехов, и впоследствии их отдали под суд. Джонни закончил академию и сразу стал работать в Бюро, так как дело морпехов приобрело ему репутацию, а то, что он еще и выигрывал «Золотые перчатки», и вовсе придавало ему веса. Как бы там ни было, тот ирландец, как бишь его – Дадли Смит, – приглядел Джонни и пригласил его работать в свой Отдел по борьбе с организованной преступностью; поскольку у него там крутые методы, а кто, как не бывший боксер, наилучшим образом подходит для такой работы?