Тень Ирода

Оглавление

— А позвонить мне можно?

— Да, — растерялся дежурный. Ему никто не приказывал арестовывать капитана Агаева. Ему только приказали предупредить о появлении кого-либо из офицеров Славина.

Агаев молча набрал номер Краюхина. Он не стал обращаться к нему по имени.

— Это я, — быстро сказал он. — Слушай, у нас действительно происходит что-то странное. Сейчас меня остановили в дверях по приказу полковника Мамонтова. Если я вечером не вернусь домой, ты пойди на прием к руководству. Скажи, что Дима Виноградов ни в чем не виноват. И расскажи про меня.

— Что с тобой? Тебя арестовали? — забеспокоился Краюхин.

— Пока нет, но, кажется, скоро это произойдет, — пробормотал Агаев и быстро положил трубку на рычаги. Сверху по лестнице уже спускались двое офицеров Мамонтова, одного из которых он знал в лицо.

— Вы Агаев? — спросил этот самый «знакомый офицер».

— Да, — подтвердил он, — а почему меня остановили в дверях?

— Это приказ заместителя директора, — ответил офицер. — Идемте с нами наверх. Нас ждет полковник Мамонтов.

— А что случилось у нас в группе? Где подполковник Славин?

— Мы вам все объясним наверху, — успокоил его другой офицер, — идемте.

Они вошли в лифт и поднялись наверх. На третьем этаже один из офицеров открыл дверцу.

— Выходите, пожалуйста, — пригласил, выйдя первым.

— Может, мне еще заложить руки за спину и идти как заключенному? — невесело пошутил Агаев.

Офицеры переглянулись.

— В этом нет необходимости, — сказал шедший за ним «знакомый». — Просто сдайте нам оружие, если оно у вас есть, и идите к полковнику Мамонтову в кабинет.

— Оружие сдать не могу, — твердо ответил Агаев. — Если я арестован, можете предъявить мне официальное обвинение и на этом основании забрать пистолет. Если нет, оружие останется у меня.

Офицеры снова переглянулись.

— Как вам будет угодно, — равнодушно сказал один из них, и они пошли втроем по коридору к кабинету полковника Мамонтова.

В этом конце коридора были кабинеты сотрудников особой инспекции. По негласным правилам, установленным еще в КГБ, отдельные просторные кабинеты с комнатами отдыха и персональными приемными могли иметь только высшие руководители КГБ — руководство и некоторые члены коллегии. Начальники других крупных управлений и отделов имели просто кабинеты и приемные. А вот руководители спецгрупп и различных подразделений могли рассчитывать только на отдельные кабинеты. К таким относились и полковник Мамонтов, несмотря на его столь громкую должность, и подполковник Славин.

Само собой разумеется, что в прежнем КГБ был и свой секретарь парткома, который был приравнен к высшим руководителям КГБ СССР и имел все регалии полагающиеся по положению, — персональный кабинет, приемную, машину, правительственную вертушку и даже особое прикрепление к правительственному магазину, доставлявшему продукты на дом. Для многочисленных партийных функционеров в здании КГБ СССР и в республиканских КГБ не практиковались лишь персональные комнаты отдыха. Считалось, что «солдаты партии» должны обладать скромностью и простотой ленинских наркомов, терявших сознание от голода в кабинете Ильича.

Именно поэтому Виноградову так удался его план — у самого Мамонтова не было бдительной секретарши или помощника, не позволивших бы старшему лейтенанту войти в кабинет полковника без разрешения.

Теперь, дойдя до его кабинета, Агаев вспомнил, как Дима однажды убеждал всех, что стандартные замки в их здании вполне можно открыть любой универсальной отмычкой. Тогда они все посмеялись над Виноградовым. «Может, он действительно решил применить свой трюк и вошел в кабинет полковника», — тревожно подумал Агаев, шагнувший вслед за одним из офицеров в кабинет Мамонтова.

Ему всегда не нравился этот полковник. Выпученные рыбьи глаза, холодный взгляд змеи, что-то неподвижное и ужасное в лице этого типа раздражало Агаева. Но он старался просто не заходить в это крыло здания. И вот теперь его сюда привели почти как арестованного.

В самом кабинете не было ничего необычного! Просто за столом сидел полковник Мамонтов, несколько более красный, чем обычно. «Может, у него действительно украли документы из кабинета, и поэтому он так нервничает», — подумал Агаев.

— Здравствуй, — отрывисто произнес Мамонтов, — садись, капитан. — Как правило, он обращался на «ты» ко всем офицерам младше его по званию и должности. Агаев, кивнув в знак приветствия, сел за небольшой стол. Руки полковник ему не протянул, и правильно сделал, капитан мог и не оценить подобного жеста, отказавшись здороваться. Офицеры, повинуясь взгляду Мамонтова, вышли.

«Наверное, будут ждать у дверей», — подумал Агаев, когда за ушедшими захлопнулась дверь. Он повернул голову и непроизвольно вздрогнул. Мамонтов смотрел на него в упор.

— Слышал, что произошло у вас в группе? — спросил Мамонтов.

— Я знаю, что погиб подполковник Славин. И исчез Виноградов. Но никаких подробностей не знаю. Все говорят, что-то случилось, но никто не рассказывает, как это произошло, — почти честно ответил Агаев.

— Да, — кивнул Мамонтов, — я бы сам не поверил, если бы мне рассказали. Кто бы мог подумать, что подобное может случиться. Такой хороший парень. И характеристики всегда были отличные…

— Вы о ком говорите? — довольно невежливо перебил он Мамонтова.

— О старшем лейтенанте Виноградове. Его ведь недавно перевели к нам в центральный аппарат по настоянию самого Владимира Сергеевича. Я тогда не понимал мотивов Славина. Видимо, подполковник уже знал о некоторой неуравновешенности характера Виноградова и предпочитал держать его под своим наблюдением.