Бог Галактики

Оглавление

В морской пехоте служил и так, боевой парень был, Был, пока его этот не, сделал. Как жахнет, говорит, из лазера огнем, -, и нету Гафта. И морская пехота, не цомргла. A у, этого даже следа, от пули не осталось. Хотя, может, и брешет все Колян. Он и приврет недорого возьмет. Но Гафта этот хрен пришил. Это точно.

– Кабы одного Гафта. А братьев Тарохиных как размазал? А водилу Трежилова Коржака как втер в "Тойоту"? Мне, как показали, что от них осталось, дурно стало. Я ведь с Мишком Тарохиным, со старшим-то, корешился. Корешами были не разлей вода, а этот козел только кляксу от него оставил. Вместе с бетономешалкой сплавил. Родичам сейчас и хоронить неизвестно что. То ли Мишка, то ли бетономешалка.

– Да. Хороший у него лазер. В "Звездных войнах" по видику видел такой. Бластер называется.

– А где он его взял? Вроде как еще не научились такие делать.

– Много ты знаешь. Турок! Сейчас такое научились делать, только держись. Только мы ни хрена не знаем.

– Слышь, Халявный, а ты бы от такого лазера не отказался?

– Ну ты, Турок, даешь. Кто бы отказался? Да еще задаром. На халяву и уксус сладкий. Тем более такая штучка. Хлоп – и нет человека. Нет трупа и следов никаких. А сам знаешь, нет тела – нет дела. Незаменимая штука этот бластер.

– Слышь, Серега. Мне Витек Тукмарев говорил, он видел сумку этого урода. Там в этой сумочке добра такого, как бластер, навалом.

– Ты следи за базаром-то. Турок. Поменьше языком махай. Бугор че сказал? Про это ни слова. Понял?

– Понял. Понял. Как не понять. С понятиями ведь. Молчу, как Герасим.

На несколько секунд воцарилась тишина.

– Смотри, Турок, никак шевельнулась эта падла. Сейчас я его взбодрю немного.

– Ты с ним, Халявный, поосторожней. Колян говорит, он его наручники, как бумажные, порвал.

– Не дрейфь. Эти цепи не порвет. Что он, Шварценеггер?

Капитально он приложился ботинком, этот Серега, к моим ребрам. От души приложился. У меня даже на мгновение головная боль прошла, так стало нехорошо, и я подумал: "До недавнего времени мне еще везло". С шумом выдохнув воздух, открыл глаза.

Лучше бы я их не открывал. До того мне опротивели за последнее время все эти бандиты, руэновцы, краки, что сил больше не было. Причем все норовили меня связать, сковать и пнуть посильнее. И этот раз не стал исключением. Меня опять сковали и снова пнули.

Тусклая лампочка под потолком какой-то мастерской. Везде видны станки, фрезерные, токарные, металлические столы, тиски. Дверь в мастерскую массивная, стальная. Единственное окно заложено кирпичом. Сварочный аппарат стоит неподалеку. Вероятно, им сварены мои кандалы, на руках и ногах. От тяжелых браслетов на моих конечностях идут толстые цепи к четырем крюкам, намертво вбитым в стены. Я стою распятый, как Андрей Первозванный, не в силах пошевелиться. От боли в голове и груди не чувствую холода, хотя на мне из одежды лишь одни плавки. Вся моя одежда лежит на одном из верстаков.

"Как тарибская лягушка, мать ее, в школьной лаборатории, – с ожесточением подумал я. – Эти цепочки так запросто не порвешь. Я ведь не таинственный Шварценеггер и цепи рвать не обучен. Так что придется, наверное, здесь бесславно сгинуть Леону Джаггеру".

Серега, обрадовавшись, что я пришел в себя и, щурясь от боли, смотрю на него, собрался продолжить сеанс оздоровления, но в этот момент стальная дверь со скрипом распахнулась и в мастерскую вошли несколько человек. Одного, Коляна, я узнал сразу. Двое других мне были незнакомы, я лишь отметил, что они неплохо подготовлены физически. У обоих в руках по "АКСу".

Последнего из вошедших я, немного приглядевшись, тоже узнал: Сан Саныч. Тот, из "Мерседеса".

Длинные руки, оказывается, у этого Сан Саныча. Ставлю сто к одному, что это и есть тот самый Трежилов, водителю которого я подкрасил новенькую "Тойоту" и четверых боевиков которого я оставил без тела для погребения. И тот самый, который велел помалкивать своим ухарям о моей сумочке.

"Хлоп – и нет человека. Нет трупа и следов никаких. Нет тела – нет дела. Незаменимая штука этот бластер", – вспомнил я слова Халявного Сереги.

"Да. Незаменимая этадотучка – автомат Крамера – для таких людей – Необходимая вещь. Да и гранатометик, , одной очередью из которого можно сделать рещето из, пятиэтажки, тоже сгодится. Как могут пригодиться и остальные вещички из моей сумочки. А вот этого как раз и нельзя допустить. Очень нежелательно, чтобы все это попалось таким людишкам. Очень нежелательно".

Как только Сан Саныч вошел, Турок с Халяв-ным сразу замолкли, словно воды в рот набрали. 0ни отошли чуть в сторону и уселись на металлический стол. Колян подтащил лощеному Сан Санычу стул, и он, не спеша, устроился в двух метрах передо мной. Спокойно, не торопясь, закурил. Двое громил с автоматами встали за его спиной и направили стволы "АКСов" на меня.

"Телохранители, – догадался я и с досадой подумал: – Это просто бред какой-то. Ушел из лап одной из самых мощных разведслужб Федерации, спасся от нелюдей Краков, и все для того, чтобы бесславно сгинуть в этой захламленной мастерской. Среди нагромождений станков и от рук каких-то первобытных трежиловцев. Дела.

То, что мне придется здесь сгинуть, я понял, как только сообразил, за чем охотятся бандиты, для чего я им нужен. Конечно же, отдавать сумку-броню я им не собирался, к тому же это не имело смысла. Так и так они бы меня убили. А так хоть меньше зла будет. Все меньше разрушений принесет визит Леона Джаггера на планету Земля.

Сан Саныч, не торопясь, встал и подошел вплотную ко мне. Он выпустил струю дыма прямо мне в лицо и прижег кончиком сигареты кожу у меня на груди. Неприятно запахло горелым мясом. Я стиснул зубы о боли, но промолчал; Сан Саныч постоял около меня несколько секунд и, заметив, как кожа на месте ожога почти мгновенно заживает, превращаясь в едва заметный розоватый след, так же, не торопясь, сел обратно.