Межгалактическая тюрьма

Оглавление

Эту и последующие ночи я спал спокойно. Ко мне опять вернулся нормальный сон, и я не чувствовал себя таким психически разбитым. Андрея назначили в мою бригаду, и все время мы проводили вместе. За эти дни нас связала крепкая дружба. Я чувствовал искреннюю симпатию к этому, не похожему на других, человеку. И хотя физически он был, откровенно говоря, слабоват, зато духовно и интеллектуально превосходил всех, с кем мне приходилось общаться в своей жизни. Незаметно для самого себя, я рассказал Андрею всю историю своей жизни. - Ты - хороший человек, Алекс! - сказал он мне.- Я с первого взгляда, как только увидел тебя, понял это. И это очень несправедливо, что ты находишься в тюрьме. Тебе здесь не место, так же, как и мне. - Что ты хочешь этим сказать? - не понял я. - Я хочу сказать, что государство несправедливо осудило тебя. Оно заставляет провести лучшие годы жизни в тюрьме, хотя ты не совершал никакого преступления. - Ты предлагаешь бежать отсюда? - я все еще не мог понять, шутит Андрей или говорит серьезно. - Но ведь ты согласен, что мы незаслуженно понесли наказание? - вопросом на вопрос ответил монах и улыбнулся.- А с несправедливостью нужно бороться! В данном случае все, что мы можем сделать - бежать,- уже серьезно он посмотрел мне в глаза. Говорят, что глаза - зеркало души. Раньше я с легкой иронией относился к подобным высказываниям, но заглянув в бездонные, полные тепла и доброты глаза своего друга, убедился в справедливости древней мудрости. - Куда бежать? - я спросил это чисто автоматически, хотя в душе уже согласился с предложением моего друга. - Алекс, перед тобой открыты все дороги! Что ты видел в жизни? Где был? И ты предлагаешь смириться с судьбой и провести несколько лет в этом ужасном месте с его нечеловеческими законами? Я задумался. Все, что говорил монах, было правдой. С точки зрения закона мы - преступники, но, по совести, наше заключение - ошибка правоохранительной системы. Бороться с сильными мира сего, доказывая свою невиновность,- бесполезная трата сил и времени. Оставалось одно - побег... - Я согласен! - решился я. И, как истинный практик, спросил: - Когда и как мы это сделаем? - Я еще не знаю ни того, ни другого,- честно признался Андрей,- но думаю, что нет такой тюрьмы, из которой умные люди не смогут сбежать. - Для полного успеха нам необходимо будет все хорошо подготовить и предусмотреть,- согласился я, уже начав обдумывать план побега. После этого разговора прошло около недели. Мы внимательно присматривались к системе охраны заключенных в лагере и на работах. В конце концов, пришли к единому мнению, что побег лучше всего осуществить со стройплощадки. Во-первых, оттуда легче выбраться, потому что на стройке работают не только зеки, но и вольнонаемные рабочие. Следовательно, охранники не так бдительно следят за перемещениями того или иного субъекта по стройплощадке. Во-вторых, у нас в запасе будет несколько часов, чтобы успеть убежать как можно дальше, до того как охрана заметит наше отсутствие и поднимет тревогу. В-третьих, сама собой решалась проблема гражданской одежды. На стройке была раздевалка, где вольнонаемные переодевались перед работой. Мы считали, что всегда можно незаметно позаимствовать какую-нибудь старую рабочую одежду. И хотя, конечно, в ресторан в этой одежде не пустят, все же это лучше, чем наша зековская роба. Жизнь снова наполнилась смыслом. Мне уже не казалось, что я обречен судьбой влачить жалкое существование в лагере. Теперь я смотрел на заключение, как на еще одно испытание, которое должен пройти в своей жизни. Через две недели мы были полностью готовы к побегу: заготовили одежду; инструменты для перекусывания колючей проволоки; перец, чтобы собаки не могли взять наш след. И ждали только одного - погоды, подходящей для задуманной нами операции. Как-то вечером, просматривая программу новостей по телевидению, я, наконец-то, услышал долгожданный прогноз. На следующий день по всей территории Украины обещали обильные дожди и грозы. "Завтра - самый подходящий день для побега",- подумал я. Надо было предупредить об этом Андрея, и я поспешил найти его, что оказалось совсем не сложно. Монах сидел возле кровати одного из заключенных нашего барака по кличке Дохляк. У этого, молодого еще парня, была какая-то врожденная болезнь сердца. Его не посылали на тяжелые работы, но колония - это не курорт, и парень угасал с каждым проведенным здесь днем. Надежда затеплилась в глазах Дохляка лишь только с появлением Андрея. За несколько недель Андрей сделал то, чего не смогли сделать врачи за всю предыдущую жизнь Дохляка. Он вылечил его. И не только его одного. Монах помог многим ребятам нашего отряда, залечивая не только физические, но и душевные раны. - У тебя уже все нормально,- услышал я слова Андрея, подходя к койке Дохляка.- Но помни, что все твои плохие мысли и поступки вернутся к тебе назад в виде несчастий и болезней, как бумеранг. Поэтому, если хочешь быть здоровым,- не желай, а уж тем более, не делай никому зла. Я подошел к моему другу и тронул его за плечо. - Пойдем, покурим! - сказал я, прекрасно зная, что он не курит. Андрей недоуменно посмотрел на меня, но все же встал и направился вслед за мной. Мы вошли в курилку. Я внимательно осмотрелся, боясь, что кто-то может подслушать наш разговор, и, подойдя к нему вплотную, шепнул в самое ухо: - Мы бежим завтра! - Почему именно завтра? - тоже шепотом спросил он. - Я слушал прогноз погоды,- объяснил я.- На завтра обещают сильные дожди и грозы. - Отлично! Подходящая погодка! У нас все готово? - Да! Мне даже удалось раздобыть немного денег. На первое время хватит, а потом - что-нибудь придумаем. Не успел я договорить, как дверь в курилку распахнулась. На пороге показался Бес со своими дружками. От них сильно несло водочным перегаром. - Ого! Кого я вижу! Первый гитарист нашего барака! Когда же мы вместе споем? - спросил Бес, обращаясь ко мне. Я только пожал плечами, показав порезанные на работе пальцы. - Монах, а ты что здесь делаешь? - переключился "пахан", утратив ко мне интерес.- Ты ведь не куришь! - совсем, как "добрый дядя", заботящийся о здоровье, произнес он. Но ни меня, ни Андрея его добрый тон не обманул. - Просто зашли поговорить,- спокойно ответил Андрей. - Я вижу у вас появились секреты! Может быть, нам выйти? - ухмыльнулся Бес. - Да нет. Мы уже все обсудили,- ответил я, надеясь побыстрее покинуть их общество. - Вот и хорошо. Вы поговорили, теперь мы поговорим,- еще раз недобро ухмыльнулся блатной. Видимо, сегодня у него было игривое настроение, а мы подвернулись под руку. - Вот ответь мне, монах! Как ты лечишь людей? У тебя нет никаких лекарств, а ты умудрился вылечить полбарака. Даже Дохляка вернул к жизни! После непродолжительного молчания Андрей объяснил: - Все очень просто. Каждый человек кроме своего физического тела имеет биополе, если тебе это понятно. Оно невидимо человеческому глазу, но некоторые люди, в том числе и я, могут чувствовать его. Всякая болезнь начинается с разрушения одного из участков этого поля. И лишь затем страдает материальная оболочка. Я воздействую своими силами на поврежденные зоны, восстанавливая их первоначальное здоровое состояние. Таким образом я вылечиваю тело человека. Это - если в двух словах. - Так ты, значит, врачеватель душ? - заключил Бес. - Называй меня так, если тебе угодно. Но это определение не совсем точное,- не стал вдаваться в подробности Андрей. - Монах! - не успокаивался Бес.- Если я правильно понял, ты можешь определить болезнь, если она еще не началась? - Да! Нарушение биополя может не сразу отразиться на материальной оболочке. - Тогда, наверняка, ты сможешь определить, какие болезни грозят мне в будущем. Я говорю о будущем, потому что сейчас меня ничего не беспокоит. Разве что похмелье... Но ведь от похмелья даже ты не можешь вылечить,- он подмигнул своим собутыльникам.- Ну, а если найдешь какую-нибудь начинающуюся болячку, сразу же вылечи ее,- строго закончил "пахан". Андрей внимательно посмотрел на Беса, а затем ответил: - Я не лечу таких людей, как ты. Это бесполезно. Твоя аура настолько темна, что я не в силах помочь тебе. Вероятно, в своей жизни ты натворил очень много зла и продолжаешь творить его дальше. Я могу сказать лишь одно. В следующем воплощении, то есть в твоей следующей жизни, ты будешь очень сильно страдать! Тебе придется на себе испытать все то зло, которое ты причинил людям! - Ты много говоришь, монах! - со зло