Семь лет спустя

Оглавление

— Ким.

Может, это и есть экономка?

— А где сейчас Ким?

— Уехала.

— Уехала? — оторопев, переспросила Коппер. Не дом, а «Летучий голландец»! — Куда уехала?

— Не знаю. Только папа рассердился на дядю Бретта, потому что теперь за мной некому присматривать.

Коппер взглянула на не по годам смышленую девчушку, и у нее заныло сердце. Бедный зайчик, неужели никому нет до нее дела? Она хотела спросить, знает ли хоть кто-нибудь, где она сейчас, как вдруг чей-то голос позвал: «Меган!» Затем из-за угла показался мужчина.

Высокий, худощавый, в пастушьей шляпе, ковбойке и джинсах, он ничем не отличался от любого другого фермера, и все же нечто в его спокойной неторопливой походке, в манере держаться заставило сжаться горло Коппер.

Конечно же, это не Мел, внушала она себе, безуспешно пытаясь унять дыхание. Это смешно, наконец! Мел был давно, и Турция была давно, и те три звездные ночи канули в прошлое. Это степь шутит злые шутки с ее памятью, да и не надо столько думать о Меле. Теперь каждый встречный будет казаться ей Мелом, а от этого человека к тому же исходит знакомая спокойная сила. Впрочем, все равно, он — не Мел.

Тем временем незнакомец вошел в тень дома и остановился у ступенек, где сидели они с Меган. Коппер неожиданно для себя вскочила на ноги, слыша только бешеный стук сердца.

Невероятно, но факт: перед ней стоял Мел. Ни у кого больше не могло быть таких губ, таких бездонных карих глаз, внимательных и спокойных. Ни у кого не могло быть такого овала лица, и никто другой не мог одним лишь взглядом заставить Коппер растаять, как снег на солнце.

Помнит ли он ее так же, как она помнит его? Боже, что, если да? А что, если уже нет?..

Коппер бессильно прислонилась к резному столбику, подпирающему крышу, и ухватилась за него. Ноги ее не держали. Мел, прищурившись, смотрел из-под шляпы. В дорогу Коппер надела просторные шорты и легкий полосатый жакет с короткими рукавами; ей очень хотелось произвести должное впечатление на великолепного мистера Стэндиша. Утром в мотеле она осталась вполне удовлетворена своим нарядом, элегантным и вместе с тем деловым, но ухабистая дорога, жара и долгий путь превратили его в мятую тряпку, а каштановые волосы Коппер, обычно блестящие и подстриженные аккуратным каре, потускнели от пыли и растрепались.

Хорошо понимая, сколь непригляден ее внешний вид, Коппер радовалась, что темные очки надежно скрывают глаза. Она судорожно сглотнула и робко выдавила: «Здрасьте», не узнав собственного голоса.

Не успел Мел вымолвить хоть слово, как Меган уже летела навстречу ему, вскочив со ступенек.

— Папочка!

И без того ошеломленная, Коппер совсем запуталась. Папочка?! Сколько раз она думала о Меле, о его теперешней жизни, гадала, чем он может заниматься, и никогда не представляла его в роли мужа и отца. Хотя почему бы? Ему сейчас должно быть лет тридцать пять, к этому возрасту вполне можно обзавестись домом, женой и ребенком. Просто он такой замкнутый, убеждала себя Коппер, пытаясь объяснить растущую пустоту чувством крайнего удивления.

Конечно, трудно поверить, что абсолютно самодостаточный человек все-таки решил погрязнуть в пошлом быту. Конечно, этого довольно, чтобы почувствовать, будто кто-то неожиданно дал тебе под дых. И тут вовсе ни при чем глупые мечты, будто он станет хранить верность тем коротким дням, что они провели вместе. Она сама и то не хранила им верности.

Мел подхватил Меган на руки.

— Разве я не велел тебе сидеть на заборе, чтобы я мог видеть тебя? — строго спросил он, но педагогический эффект был нарушен нежностью, с которой он взъерошил кудряшки девочки и опустил ее на землю. Меган повисла у него на руке, а он с непроницаемым лицом обратился к Коппер:

— Вот наконец и вы. Я давно вас жду.

В какой-то миг Коппер успела подумать, что он ждет ее уже семь лет.

— М-меня? — пробормотала она.

Его лицо ничуть не изменилось: холодноватое, спокойное, с правильными четкими чертами. Рот казался строгим, почти жестоким, но Коппер знала, как хороша его неожиданная улыбка. Эту улыбку она запомнила навсегда, как и свой восторг в ту минуту, когда он впервые улыбнулся ей.

Сейчас Мел не улыбался. Годы прорезали у его губ глубокие складки, пригасили блеск глаз. Он очень устал, решила Коппер, и ее оцепенение сменилось стыдом при мысли, что мать Меган умерла. Что же удивляться, если, похоронив жену, Мел выглядел старше и печальней, чем в ее воспоминаниях семилетней давности.

— Вы опоздали, — тем временем говорил Мел, не подозревавший о ее душевных терзаниях, — я ожидал вас увидеть четыре дня назад.

Разве отец в своем письме назначил время ее приезда? Коппер смешалась; но только она собралась ответить, как в разговор вступила Меган:

— Ее зовут Коппер.

Наступило неловкое молчание. Уж имя-то мое он должен помнить, сердито подумала Коппер. Конечно, она поменяла прическу, и темные очки скрывают ее глаза, но имя-то осталось прежнее! Она все ждала, что Мел посмотрит на нее и его лицо озарится радостью запоздалого узнавания, но он продолжал глядеть на дочь.

— Коппер? — безучастно переспросил он.

— Это не настоящее имя, а прозвище, — сообщила Меган.

Тогда Мел посмотрел на Коппер, но в его карих глазах не отразилось ничего. Неужели он действительно забыл ее?

— Я Кэролайн Копли, — заговорила Коппер, с облегчением услышав свой почти деловой и почти спокойный голос. Хорошо хоть не этот унизительный писк. — Мне хотелось бы видеть Мэтью Стэндиша.

— Я к вашим услугам, — невозмутимо произнес Мел, и от вновь обретенного самообладания Коппер не осталось и следа.