Ночные кошмары

• Предыдущая
• 80/131
• Следующая

– Майк? – Его пальцы с силой стиснули руку Оливии. – Что с ним? Что случилось?

– Ной, я… Он в больнице. Без сознания. Мы не знаем, чем это кончится. Они проводят исследования и делают все, что… Селия заплакала.

– Что случилось? Автокатастрофа?

– Нет, нет. Кто-то ранил его. Ударил дважды. Удар нанесли сзади. Вчера вечером он был у тебя в доме.

– В доме на берегу? Он был у меня? Это случилось вчера вечером?

– Да. Я узнала об этом только утром. Рано утром. Твой отец сейчас в больнице. Я тоже сейчас вернусь туда. Они позволяют сидеть с ним только одному человеку, да и то всего несколько минут. Он в палате интенсивной терапии.

– Я приеду, как только смогу. Прилечу первым же рейсом.

– Один из нас будет в больнице. Мэгги и Джим… – Когда Селия заговорила о родителях Майка, ее голос снова сорвался. – Они не должны быть там одни.

– Я выезжаю. Приеду прямо туда. Мама… – В голове не было ни одной мысли. Ни единой. – Я выезжаю, – повторил он, положил трубку и уставился на аппарат. – Мой друг… На него напали. Он без сознания. Мне нужно вернуться домой.

Он все еще держал Оливию за руку, но теперь не так крепко. Она чувствовала, что его пальцы дрожат.

– Иди собирать вещи. Я позвоню в аэропорт и закажу тебе билет.

– Что?

У нее сжалось сердце. Его бледное лицо и застывшие глаза перевернули ее сердце.

– Не теряй времени, Ной. Поднимись наверх и возьми то, что тебе нужно. Я отвезу тебя в аэропорт.

– Да… О боже. – Ной очнулся. Его глаза прояснились, лицо стало твердым и суровым. – Закажи мне место на ближайший рейс до Лос-Анджелеса. Хоть стоячее. Я буду готов через пять минут.

Он сдержал слово и вошел в дверь кабинета еще до того, как Оливия успела заказать билет. Она заметила, что Ной не стал переодеваться и взял только рюкзак и портативный компьютер.

– Я договорилась. – Она быстро поднялась из-за стола. – В сорока минутах езды отсюда есть частная взлетная полоса, принадлежащая друзьям моего деда. Они взлетят, как только ты будешь там.

Она вынула из ящика связку ключей и вышла из кабинета. Подойдя к стоявшему неподалеку джипу, открыла дверцу и села за руль. Ной бросил рюкзак на заднее сиденье.

– Спасибо.

– Не за что. Не беспокойся об остальных вещах и машине. – Она ехала быстро, крепко держа руль и не сводя глаз с дороги. – Мне очень жаль твоего друга.

Первый шок прошел, но в висках продолжало ломить. Он откинул голову на спинку кресла.

– Кажется, я знал его всегда. Со второго класса. Когда он переехал в соседний дом. Смешной, толстый, ужасный растяпа. Колотили его все, кому не лень. Я тоже хотел было, но не смог. Такой он был простофиля. Представляешь, он умудрился втрескаться в Марсию Брэди.

– Это твоя кузина?

– Что? Ах да, Брэди. Да нет, в Марсию. Мар-си-ю. Из «Семьи Брэди». – Он открыл глаза, долго смотрел на нее, а потом вздохнул. – Ну да, ты же не смотришь телевизор. Ладно, неважно. Он самый добрый человек из всех, кого я знаю. Ужасно преданный и совершенно безобидный. Сукин сын! – Он ударил кулаком по подлокотнику, а потом прижал руки к лицу. – Сукин сын… Он без сознания. Хреново. Моя мать плакала. Она держится, всегда держится. Если она сломалась – значит, дело плохо. Хуже некуда.

Оливии хотелось потянуться к нему и обнять, хотя бы пока он не успокоится. Раньше она испытывала такое чувство только к родным. Поэтому пришлось покрепче взяться за руль и добавить газу.

– Это моя вина. – Ной тяжело уронил руки на колени.

– Глупости, – рассудительно сказала она. Логика успокаивает лучше, чем объятия. – Тебя там вообще не было.

– Я не принял этого всерьез. Не принял всерьез ее. Послал его туда. Поливать эти проклятые цветы. Майк, говорю, полей мои цветы. А ведь я знал, что она полоумная.

– О ком ты говоришь?

– Какое-то время я встречался с одной женщиной. С моей стороны не было ничего серьезного, но я должен был понимать, что к чему. А я плыл по течению. Почему бы не переспать с красивой женщиной? Но когда начались сложности, я порвал с ней. А потом пошло-поехало. У нас произошла крупная ссора, после которой она разгромила мой дом, пока я был в отъезде.

– Разгромила твой дом?

– Вдрызг. Мусор пришлось выгребать лопатой.

– Это ужасно! А почему ее не арестовали?

– Не смогли доказать. Все знали, что это сделала она. Это в ее духе. Но ничего не смогли сделать. Она угрожала мне, устроила публичную сцену. А потом я улетел и попросил Майка поливать мои цветы.

– Если эта странная женщина ранила твоего друга, то виновата в этом она, а не ты. Ей и отвечать.

Ной промолчал. «Он страдает», – подумала Оливия. Она ощущала волны исходившей от него боли. И не могла этого вынести.

– После смерти моей матери я тоже осуждала себя. За то, что убежала и спряталась в шкафу. И ничего не сделала, чтобы помочь ей.

– Господи, Лив, тебе было всего четыре года!

– Это неважно. Неважно, Ной. Когда ты кого-то любишь, а с этим человеком случается что-то ужасное, неважно, сколько тебе лет… А потом, – продолжила она, – начался второй период. Я начала осуждать ее. Черт возьми, о чем она думала, когда впускала его в дом? Она впустила чудовище, – пробормотала Оливия. – Впустила, и оно забрало ее у меня. Она оставила меня. Я осуждала ее за это.

Когда Ной поднял руку и прикоснулся к ее щеке, Оливия дернулась, но быстро взяла себя в руки.

– Может быть, человеку нужно пройти через эти этапы, прежде чем понять правду. Осуждать нужно было Сэма Тэннера. Только его. Не меня и не мою мать.

– Ты права. Я перед тобой в долгу.

– База сделала бы это для всякого.

– Нет. Я в долгу именно перед тобой. – Он снова откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и промолчал весь остаток пути.

• Предыдущая
• 80/131
• Следующая