Князь без княжества

Оглавление

Иана слушала и соглашалась. Внешне. Внутри себя она уж и не знала что думать. Если удел жены – просто следовать за мужем, она на своем месте... Но совсем не так ей представлялось замужество!

Потом втянулась в монастырскую жизнь, познакомилась с немногочисленными женщинами города монастырей. Остаток лета закончился быстро, началась желтая осень. С ней пришли очевидные признаки беременности.

Алекс на несколько дней вернулся к прежнему, как ей казалось – нормальному состоянию. Он готов был часами лежать, прижавшись ухом к ее животу. А потом заявил: моя карма – обеспечить маленького князя Алайна княжеством. И снова погрузился в свои дела.

В конце зимы, когда перевал открылся, в монастыри прибыла группа желающих приобщиться к Двенадцатичленной формуле бытия. От новых послушников Алекс, Горан и Иана узнали о переменах в Леонидии. Известия были не слишком радостные.

Тей Дайорд Ванджелис избран регентом после отлета «Эдрана». Зимой герцогиня родила мальчика, второго наследника. Орайон получил герцогскую корону Аделфии, его отец объявлен первым в имперской династии Ванджелисов, глуповатая южная матрона Пейна превратилась в императрицу, и уже никто не рискнет упрекнуть ее, что, по всем расчетам, наследник престола зачат в форте Дайокс, когда будущий государь пребывал в Нирайне и вряд ли посещал благоверную на юге.

Атрей, к чьему бритоголовому виду двое других икарийцев успели привыкнуть, выразил общее мнение.

– Возвращаться в Леонидию неразумно. Алекс намеревался заколоть нынешнего императора, тот кричал Софосу убить Алекса. Иана – племянница непослушного Софоса, имевшая наглость отвергнуть притязания герцогеныша, в чем я ей успешно помог. Если лететь в Северную Сканду, я не уверен, что тамошний герцог с радостью возьмет нас на службу.

– Храбрый Горан чего-то боится? – попробовала пошутить Иана, на тонкой фигурке которой живот выделился быстро и основательно.

– Боюсь, что утомлюсь убивать.

После встречи с новыми обитателями города они прогуливались по заснеженным аллеям монастырского сада. Только Иана сохранила сравнительно столичный вид, и то – сверху наброшен теплый зимний плащ алого цвета, основательно надоевшего ей в Шанхуне. Алекс с Гораном практически неотличимы от прочей монашеской массы – бритые, красные, в плетеной обуви вместо сапог, без шпаг. А что у них лица со шрамами, так у многих послушников непростая биография.

– Нет, синьоры, – задумчиво возразил Алекс. – Нельзя мыслить прежними категориями. Уверен – здесь что-то произойдет.

– Ладно, дружище. Ждем знака, обещанного тобой Верховному. А пока идем за шпагами. Чует сердце, по возвращении нам придется множество душ отправить на реинкарнацию, и да примет их Всевышний.

В сознании тея местное учение переплелось в причудливый жгут с традиционной религией.

Алекс на следующий день после неприятных новостей попытался расспросить гуру про техники перехода в другой мир. Ответ Дживы обескуражил: переход закрыт.

– Надолго, учитель?

– Никто не может предсказать. Когда в Шанхун проникли наши предки, он тоже исчез на несколько сотен лет. Так что смирись: если путь появится, это вряд ли произойдет при твоем бытии.

То есть возможность просто подсмотреть подсказку в мире четверки отважных со шпагами – отпала. Да и вряд ли она была, если то сообщество благородных рыцарей превратилось в державу торгашей.

Разочарование отчетливо отобразилось на лице послушника. Джива с грустью отметил, что бритье головы не изменило строй мыслей ученика. Он по-прежнему воин, а не мыслитель. Предпочитает воспользоваться чужим достижением, возможно – просто завоеванным, нежели самому постичь трудную истину. Понимая, что Алекса не переделать, как и не научить волка питаться травой, монах сделал приглашающий жест.

Князь вышел из дацана, следуя за очень резвым учителем, на движениях которого возраст не сказался никак. Они прошли квартал и попали в здание городской библиотеки, где бывать приходилось уже не раз, и молодой человек досадовал, что он – не библиофил. Такого множества книг, и современных печатных, и старых рукописных, наверно, больше нет нигде. Монах не задержался в общем зале и юркнул в малозаметную дверь, проведя подопечного через сеть коридоров. В конце последнего прохода князь впервые с прилета увидел вооруженных людей. Охранники сжимали короткие винтовки с двумя рукоятками под стволом и затвором. Гуру сообщил, что молодой человек с ним, расписался в толстом журнале. Лишь тогда они проникли за железную дверь солидной толщины.

Здесь тоже были книги. Во множестве. Исключительно печатные, поражающие невероятным искусством типографской работы, даже с цветными обложками. Название ни на одной из них Алекс разобрать не смог. Даже буквы отличны от икарийских.

– Не могу сказать, что здесь все сведения о том мире. Но – довольно значительная часть.

Невероятное, несметное богатство, по сравнению с ним имперская казна – цветной фантик юродивого. Но как, как это изучить?

Алекс осторожно взял одну из книг. На ее обложке увидел мужчину со скорбным лицом и золотым кругом над спутанными черными волосами. Под картинкой – пять необычных значков.

– Это язык того мира?

– Один из языков. У них полдюжины самых распространенных, мало похожих друг на друга, и тысячи иных. На обложке изображен Всевышний в их представлении.

Послушник торопливо вернул книгу на полку. Подобное изображение лика Создателя – это богопротивная ересь! Хотя многое из того, что он усвоил в Шанхуне, не менее еретично.