Князь без княжества

Оглавление

– Смелое заявление, синьор князь. Наслышан о ваших экстравагантных методах, но... Впрочем, продолжайте.

– Спасибо за позволение, синьор, что оставляете мне на моей земле хотя бы слово сказать.

– Ну, мы же не звери какие. Осужденному на смерть последнее слово всегда положено.

Прим и унтеры даже не пробовали скрыть ухмылки. Пальцы легли на рукояти револьверов.

– Тогда вам тоже стоит выговориться. Расположение окружено. Если мы с теем не вернемся, командир оставшихся имеет право начать бомбардировку осколочными.

– И сколько же вас?

– Не много. За холмом тридцать пять, и на фоне ночного неба вы не сможете засечь ни одного.

Фишис нервно пробарабанил пальцами по столику с картой.

– Блеф!

– Даю слово тея, что там действительно тридцать четыре синьора наготове, и у них есть осколочно-фугасные заряды. Вы – не человек чести, фалько, но о моей репутации осведомлены. Мое слово твердое, и никто еще не смел упрекнуть меня во лжи.

– Упрекнуть легко... Уличить сложно. Вы создали тупиковую ситуацию, князь? Зачем?

– Не хочу первым проливать кровь соотечественников. Поэтому предложение такое, и, поверьте, для вас и ваших офицеров это единственный выход выбраться из западни с наименьшим ущербом...

– Минуту. Прим! Срочно тушить костры и факелы по всему лагерю. Нечего изображать мишени для красных.

– Умно, офицер. Продлили себе жизнь часов на шесть в случае несогласия.

– Хватит меня пугать, – отрезал зеленый, прислушиваясь к командам о затемнении вне палатки. – Я не первый раз под огнем и совсем не уверен в своей неизбежной гибели. Ваша куда вероятнее! Поэтому предлагайте что-то очень весомое или попрощаемся сразу.

Марк боковым зрением глянул на командира и поразился его самообладанию. Князь ни единым движением, ни одной черточкой лица не выдал гнева, вскипающего от наглости негодяя. Неужели в лице Фишиса предстал типичный образчик имперского гвардейского офицера? Во что Ванджелис превратил гвардию! В скопище бесчестного сброда!

– Охотно. Сообщаем императору и в газеты, что офицеры батальона арестованы за мародерство и письменно покаялись в намерении убить меня по приказу упомянутого солнцеподобного императора. Я дарую вам прощение, и долгое время вы пребываете вдали от его карающей десницы. Например, в Южной Сканде. Сохраните жизнь. Материальную сторону вашего предательства, не буду облекать суть предложения в куртуазную форму, обсудим отдельно. Рядовых и сержантов сдаем в ближайшую бригаду.

Вернулся прим, Алекс обернулся на звук его шагов. Свет костров, проникавший под полог шатра, пропал. Зеленые приготовились к атаке с воздуха.

– Не пойдет, синьор.

Князь чуть вытянул вперед правую руку в перчатке, сжатую в кулак.

– Отчего же?

– Император не простит. Он сильнее вас. Южная Сканда означает нашу смерть, не слишком отсроченную.

– Ваш вариант?

– Сражаться и держать слово, данное государю.

Что же, данное желание похвально, могло бы считаться добродетелью, но... Трудно питать симпатию к дворянину, если он согласился на подлость и отказался отступиться из-за отсутствия более выгодного варианта.

От сжатого кулака отделился большой палец, указавший влево – сигнал к началу действия.

Дальнейшее можно описывать долго, но уложилось оно в секунду, в течение которой время словно остановилось.

По сигналу Марк ударил Силой. Огромный лишний вес, совмещенный со стремлением летать не хуже других, заставил тея развить способность к ее концентрации чуть ли не до уровня послушников Шанхуна. Прима и унтера швырнуло на стенку шатра, саму стенку сорвало, вслед полетел фонарь, неосторожно закрепленный там же.

Алекс бил прицельнее. Стоявшие рядом с ним унтеры схватились за горло и повалились мешками. Одновременно сапог с силой ударил по столику, отчего столешница врезалась в лоб бесчестного фалько.

Она ударила не сильно и не оглушающе, Фишис отшвырнул стол от себя, потянув револьвер из кобуры. Первое, что он увидел, избавившись от помехи, а также и последнее, было движение шпагой, летящей острием ему в переносицу.

Алекс кольнул унтеров и разбил второй фонарь, погрузив шатер без стенки во тьму.

– Марк! Быстро накидывай зеленый плащ, пока не опомнились.

С тихим ворчанием, что народ подобрался мелкий, и вообще в темноте мало кто разберет цвет плаща, тей натянул зеленую форму поверх своей. А совсем недавно чуть не подпрыгивал от радости, облачившись в имперское гвардейское.

Алекс крутанул барабан трофейного револьвера.

– Не копайся! За мной.

Они выскочили через полог шатра, увидев набегающих солдат.

– Помогите! На фалько-офицера напали! – крикнул им Алекс, и тут не пожелав грешить против истины. Нападение действительно имело место. – Дайте кто-нибудь свет!

Воспользовавшись замешательством, пара теев скрылась в проходе между палатками.

– Марк, ты их насовсем уложил?

– Старался полегче... Ну, как вышло.

– Ладно. Сейчас главное – выбраться.

Если бы не любезность покойника, велевшего погасить огни и костры, задача осложнилась бы. В малом отряде каких-то четыреста душ, все друг друга в лицо знают, особенно офицеров, но во тьме Алекс и Марк достаточно легко пробрались к внешнему оцеплению.

– Рядовой! – гаркнул князь. – Откуда пришли красные?

В армии категоричность слов – залог послушания. Часовой даже вякнуть не посмел, что ни с кем не вправе говорить, кроме караульного начальника.

– С тех холмов, синьо...

– За мной! – столь же резко тей скомандовал Марку, и толстяк охотно подчинился.