Прихоти повесы

Оглавление

Но возможно ли это? Пусть Колин ласков и добр с ней, Анджелина не могла забыть о его дурной славе. Она слышала, как дамы в туалетных комнатах на балах шептались о его необузданности, своими глазами видела, как он уводил скандалезно разодетых женщин в темноту парковых аллей.

Инстинкт подсказывал, что Колин совсем не такой: проявил к ней сочувствие, заставил поверить в себя, но в то же время не получалось забыть, каким внимательным и заботливым казался Брентмур в первое время. Нет, и все-таки Колин другой! Хотя… осторожность проявить все же не помешает.

В тот же вечер, когда дамы удалились в гостиную, а джентльмены остались отдать дань своему портвейну, Анджелина с ужасом услышала, как мать и Маргарет обсуждают список гостей на вечеринку, которая, как им казалось, облегчит ей возвращение в общество. Надо немедленно их остановить, иначе задуманное обернется еще большей катастрофой.

– Мама и Маргарет, прошу вас ничего не предпринимать: я еще не готова появиться в свете, эта мысль просто не укладывается у меня в голове. Наверное, немного позже можно поговорить об этом, но не сейчас. Сейчас мне страшно неуютно от таких разговоров.

– Анджелина, к весне ты уже будешь готова, – заверила ее герцогиня.

– Пожалуйста, на время оставьте свои планы – я не в состоянии сделать такой шаг. Надеюсь, вы поймете меня и не пойдете против моего желания, поскольку сейчас это совершенно некстати.

– Ну разумеется, дорогая, – заговорила маркиза. – Мы не собирались принуждать тебя, однако письмо Шарлотты кажется позитивным знаком.

– Шарлотта – моя давняя и близкая подруга, но я не сомневаюсь, что и она посоветовала бы мне набраться терпения. Мне кажется, так будет лучше.

Маргарет повернулась к герцогине.

– Возможно, действительно стоит подождать. Я не сомневаюсь: Анджелина получит много приглашений. Это облегчит ей возвращение в свет.

Они так ничего и не поняли, но ей не хотелось объяснять – напрасный труд. Мать с Маргарет хватались за соломинку, а Анджелина находила это невыносимым, поэтому решила перевести разговор на другую тему:

– Давайте лучше обсудим первый выход в свет наших девочек.

Едва услышав, о чем идет речь, Пенни, а за ней и двойняшки сорвались со своих мест возле рояля и пересели к ним поближе.

– Анджелина, может, расскажешь про свой первый бал? – попросила Пенни.

У нее комок подступил к горлу. Как старшая сестра, она должна была поговорить с ней на эту тему давным-давно, чтобы вселить уверенность.

– О да, пожалуйста, – попросила Бьянка. – Мне хочется узнать все до мельчайших подробностей.

Анджелина вспомнила, как стояла, замерев, в линии тех, кто встречал гостей бала, и с нетерпением ждала прибытия самого первого. В голове вертелись такие глупые мысли, что она не удержалась и захихикала. Неужели она когда-то была такой юной и наивной?

– А какое у тебя было платье? – подхватила Бернадетт.

– Сначала оно показалось мне простоватым, – призналась Анджелина. – Белое, с высокой талией и чудесными кружевами. Но в свете люстр оно смотрелось восхитительно. Главное, что мамочка уступила мне и разрешила надеть белые туфли с алой отделкой.

– Ты их сохранила? – спросила Бьянка.

– Лежат где-то в сундуке.

– Мама, мы поедем в Лондон, чтобы заказать платья у модистки? – Бернадетт повернулась к Маргарет.

Та улыбнулась:

– Ну конечно. У вас будут новые платья, туфли, шляпки и чулки.

– Надо покопаться в модных журналах, – сказала Бьянка.

– Девочки, вам нужно больше упражняться в игре на фортепиано, потому что после дебюта вам будут часто предлагать показать свое умение, – заметила герцогиня. – Не забывайте и про занятия танцами.

– Уж лучше печь торт, – объявила Бьянка.

– Мы его и так испечем, – засмеялась Бернадетт. – А вот внимательно послушать мамины уроки о хороших манерах очень полезно.

У Пенни поникли плечи.

– Боюсь, я вообще не смогу ни на кого произвести впечатление.

– Мы не позволим тебе стоять и подпирать стену, – заверила ее Бернадетт.

– Вот именно, – поддержала сестру Бьянка. – Будем всегда поблизости, пока какой-нибудь симпатичный воздыхатель не пригласит тебя на танец.

– У меня потеют ладони, стоит только представить, как я танцую с молодым человеком, – призналась Пенни. – Анджелина, ты будешь там, со мной? Я и шагу не смогу сделать без тебя.

– Еще как сможешь. – Анджелина натолкнулась на взгляд герцогини и отвела глаза. Будь она хорошей дочерью, поделилась бы с матерью сегодняшней новостью, но пока нельзя, чтобы не рождать у нее лишних надежд, возможно, несбыточных. Если в течение следующих трех недель они с Колином решат, что не подходят друг другу, пусть семьи и вовсе останутся в неведении.

Маркиз прикончил свой портвейн и пристально взглянул на сына.

– Ты ездил сегодня в Сомеролл?

– Да. Нужно было закончить разбирать чердак. Я обнаружил там несколько портретов и отложил их вместе с другими вещами: вдруг тебе пригодятся. Если пришлешь повозку, отберу еще кое-что, что можно будет отдать слугам и арендаторам.

Маркиз удивленно поднял брови.

– Не ожидал, что ты станешь копаться на чердаке. Этим могли заняться и слуги.

– Они ведь не знают, что там ценное, а что – нет. Я, кстати, нашел там письма – они у тебя на столе в кабинете.

Уайкоф прищурился.

– Моя дочь была с тобой?

– Да, она мне помогала. И еще служанка. – Хоть Агнес и не следовала за ними как тень, Колин не стал вдаваться в подробности. Ему хотелось успокоить Уайкофа, в особенности после того как он узнал про обстоятельства, связанные с Брентмуром.