Рудники

Оглавление

— Гнилой этот твой Меченый, стучал проверяющему похлеще любого дятла. Всех сдал, особо много на тебя жаловался.

— А ты откуда знаешь? — не мог я не задать этот вопрос.

— Так мы почти все там были и слушали его.

— Мда, неожиданно как‑то, — немного растерялся я, — Вроде же по его понятиям это неправильно.

— Так он и десятнику до этого стучал регулярно. За что и имел всякие поблажки. Вот и сейчас к новому начальству поспешил подлизаться.

— Блин, ну, это уже ни в какие ворота не лезет.

— А кто по жиле стучал?

— Так гремлин их и стучал. Вот он, кстати, лежит, — эльф подошел к так и не добежавшего до ловушки третьему участнику банды стукачей и выдернул две стрелы, торчащие у него из спины в районе сердца. Мда, он явно не по своей воле покинул эту вечеринку. А я‑то думал, что испарился третий — ан нет, не смог!

— И всё‑таки, почему ты встал на мою сторону, а не их? Неужели только из‑за аметистов?

— По — твоему, этого мало?

— По — моему, одной корысти маловато для такого решения.

— Хм, ты действительно прав. Причин на самом деле несколько. Мне очень не нравятся действия проверяющего, а ты уже показал, что можешь его неслабо вывести из себя. Да и вообще, давно мне не выпадал случай прибить мерзкого зеленокожего. Так что гремлина я прибил с большой радостью, тем более что он мне был глубоко неприятен, как и вся его компания. А зрелище вспыхнувшего тролля доставило мне немало удовольствия. Так что порадовал ты меня, порадовал. Да и вообще из всего нашего отряда тебя недолюбливает только Ируэль, что вообще‑то не удивительно — он такой педант. Еще бы, единственный высокородный среди нас! Как же он всех замучил, но в решительности ему не откажешь. Остальные же здорово сегодня повеселились. А когда еще и орка того зарезал, так просто песня настала. Никто и никогда так не доводил проверяющего. За что тебе большое спасибо от всех наших. Впрочем, что‑то я разболтался. Ты сегодня собираешься работать или как?

— Вообще собирался, но ведь эти придут и меня укокошат.

— За это не переживай, укокошить тебя им не дам. Ты кстати трофеи собрал бы с этих товарищей, а то протухнут еще…

Не стал препираться с эльфом по такому поводу. Тролль меня ничем не порадовал. Кроме кирки у него ничего не было. У Меченого оказалось девяносто восемь кусков руды, один аметист удачи, еще десяток чесноков — звездочек и бутыль с ядом, в которой осталось еще десять применений. А где его отравленный нож? Если отобрали, то почему не отобрали яд? И откуда появились чесноки? Или его, как ударного докладчика, снабжает охрана этой шахты? На эти вопросы мне, скорее всего, отвечать никто не станет, а жаль. Впрочем, меня дожидался еще один товарищ — эльф на тушку гремлина совершенно не претендовал. У этого кроме кирки обнаружилось сорок три куска руды приличный моток веревки и штук двадцать деревянных колышков. Весьма странный набор… Что бы он мог означать?

— Ну, как? Нашел что полезного?

— Мелочи всякие, две кирки, руда и аметист, — последний я протянул эльфу.

Тот даже шарахнулся немного в сторону.

— Ты чего? Тебе же еще норму сдавать? — он явно чего‑то боялся.

— Ну не хочешь, как хочешь, — не стал настаивать я и убрал аметист в инвентарь, на лице эльфа проступило явное сожаление о своей трусости.

— Почему ты хотел отдать его мне?

— Потому что ты мне помог, а я хотел помочь тебе. Мне все равно эти аметисты только в норму идут, а тебе могут в неплохой достаток выльются.

— Ты хоть представляешь, сколько могут стоить камни, которые последний раз появлялись на рынке несколько лет тому назад?

— Ну, честно говоря, нет…

— Оно и видно, один камень — редкая удача, два — кража в особо крупных размерах. С конфискацией имущества всей семьи. И пожизненный срок в шахтах. Так что убери, не искушай меня.

— Однако! Не ожидал у эльфов таких порядков…

— А что ты ожидал? Сюсю — мусю? Ты воруешь достояние государства, а тебя по головке гладят? Так что ли? У нас закон суров, но справедлив. Хорошо хоть, камень можно через пришлых реализовать. Но больше одного еще никому и никогда не удавалось продать, ну, или неизвестно о таких случаях. И вообще, чего я тебе всё это рассказываю? Тебе еще вкалывать и вкалывать.

— А когда я повезу тележку наверх, кто меня будет охранять?

— Никто. А… — охранник усмехнулся, — Боишься, что эти тебя грохнут, понятно.

— Ну да, боюсь! Что им помешает?

— Ну, убить — ничего, а вот ограбить уже не получится. На тележке с рудой ставится магическая печать с количеством добычи и именем добытчика. И того, кто вскроет эту печать, ожидают весьма долгие процедуры, убеждающие вернуть всё обратно.

— Не могу сказать, что ты меня сильно успокоил.

— Ну, это твои проблемы, я к тебе в персональные телохранители не нанимался. И потом, давай работай, у тебя еще норма не сделана. Шестьсот руды и шесть камней.

— А можно мне отлучиться ненадолго, за накопанной вчера рудой?

— Давай, только шустро. И это мое последнее тебе послабление. Хватит с тебя.

Раны от стрел на моих ногах за время разговора уже успели затянуться, так что я спокойно побежал к тайнику. Минут через двадцать я был на месте. Достал руду, забросил туда две кирки и крысиные шкуры, мясо тоже выложил, надеюсь, не пропадет. По крайней мере, очень бы этого не хотелось. Бегом обратно, жила простаивает.

Первым делом, когда вернулся обратно, поинтересовался у эльфа, а можно ли тележку опечатать, а отвезти потом? Оказалось, можно, но при одном условии: всё должно быть поднято в день опечатывания. Это давало мне возможность захватить сразу две тележки. Мелкая пакость, не спорю, но почему гадости должны всегда идти в одну сторону? В конце концов, надо отвечать противнику его же монетой. В результате, всё, что у меня имелось из руды, закинул в одну тележку и эльф ее опечатал, а во вторую я начал складывать добываемую руду. Вкалывать на жиле в одиночку у меня получилось около полутора часов. Сколько было воплей по поводу того, что я занял их тележки. Я им ответил, что тележки того, кто в них складывает руду. В общем, слово за слово и чуть дело не дошло до драки. Всех разогнал эльф: