Утес Бьёрна (СИ)

Оглавление

Я еще раз поклонилась и внезапно почувствовала, как кто-то берет меня за руку. Вздрогнув, я повернула голову и увидела маленькую дочь вождя. Рыжеволосая, как и ее мать, с забавно вздернутым к верху носом, девочка оказалась довольно приветлива. Она улыбалась мне и кивала на стол. Я позволила ей отвести меня и усадить на скамью. Потом рабы налили мне вина и поставили предо мной пустое блюдо. Я взяла со стола кусок мяса, овощей и хлеба и стала есть, прислушиваясь к разговору вождя с купцом. Их голоса были едва различимы в общем шуме, и мне стоило определенных усилий, чтобы поймать долетавшие до меня обрывки фраз, сложив которые я имела представление о теме их разговора.

— Мы встретили по пути сюда Альрика, — сказал Сингурд, — Он совсем возмужал. Стал настоящим воином, как его отец и брат.

Я подняла глаза и посмотрела на Харальда. Почему-то от слов купца, ему стало явно не по себе. Меня еще на корабле заинтересовал это вопрос. Что произошло, что и молодой воин и теперь его отец-вождь так резко реагируют при упоминании о брате Альрика? Набивая полный рот тушеным мясом, я навострила уши.

— Как дела у Бьерна? — спросил Сингурд, уже обращаясь к Хельге, — Он все еще живет затворником?

— Да. До сих пор и не хочет возвращаться, — ответила она. Я жены вождя голос оказался довольно мелодичным под стать яркой внешности.

— Ему, наверное, тяжело справляться со всем одному! — продолжил купец, — Неужели никто не ходит к нему, чтобы помогать.

— Мы не общаемся, — ответила Хельга, — Он так решил и пока не передумает сам, все просто бесполезно. Ты же сам прекрасно знаешь, как Бьерн упрям. Но продукты и смену одежды ему относят регулярно и оставляют в доме, пока он отсутствует.

Сингурд кивнул и сменил тему, продолжив нахваливать младшего сына. Я, наевшись, отодвинула опустевшее блюдо и сыто улыбнулась, когда возле меня появилась Асдис. Девочка кивнула на двери и на ломаном общем позвала меня следовать за ней. Я тяжело встала. Сытость приятно тяжелила желудок. Выпитое вино горячим потоком разлилось по венам. Я внезапно поняла, как сильно устала и хочу спать. Покинув зал, мы прошли в маленькую уютную комнатку, где стояла всего одна, но довольно широкая постель и сундук для вещей у окна. Асдис показала мне рукой на кровать. Я благодарно кивнула и, положив на сундук свой узелок, разделась и легла под теплое одеяло. Асдис последовала моему примеру. Я повернулась на бок и закрыла глаза, в блаженстве ощущая под собой мягкие шкуры, а не покачивающуюся палубу. Вскоре я уснула.

Когда я проснулась, солнце уже высоко стояло в небе и заливало своим светом деревянный пол комнаты. Асдис уже не было. Я медленно встала, потянулась. Затем развязала свой узелок и, перебрав платья, надела на себя темно серое, в котором обычно помогала матери по дому. Застелив кровать, вышла из комнаты и ориентируясь по памяти прошла в зал, где ужинала прошлым вечером. Там никого не оказалось. Едва я решила вернуться в комнату Асдис, как услышала за своей спиной звук тихих шагов и резко обернувшись, увидела перед собой Хельгу. Хозяйка дома была одета в богатое платье голубого цвета, расшитое по подолу белым мехом. Её волосы были причудливо уложены. Она стояла и просто смотрела на меня, но мне стало немного не по себе от холода в её прекрасных глазах.

— Кто ты? — наконец заговорила она на языке моей родины.

Я удивленно посмотрела на неё.

— Что? — спросила я.

— Я вижу в тебе тот же дар, что и у меня! — продолжила Хельга. Мне показалось, или она разговаривала сама с собой.

— Простите? — я неуверенно сделала шаг к двери. Взгляд женщины пугал меня.

— Неужели ты думала, что я не замечу? — в голосе женщины звучала сталь, — Даже не вздумай пользоваться им здесь, — произнесла Хельга и, стремительно приблизившись ко мне, заглянула в лицо. Я невольно отшатнулась от явной злобы, которую источала хозяйка дома. Прищурившись, я внезапно увидела её такой, какой она была на самом деле. Старуха с остатками седых волос, неопрятными клочьями, свисавшими на плечи. Гадко ухмыльнувшись, старая ведьма снова превратилась в молодую красавицу.

— Так ты можешь меня видеть! — произнесла она, мерзкая улыбка, исказившая прекрасные черты медленно сползла с её губ, — Интересно…

Я отшатнулась.

— Будешь жить с прислугой, пока я не придумаю, что мне с тобой делать, — сказала она резко, — Я не допущу, чтобы у моей дочери в подругах был кто-то подобный тебе!

Хельга схватила меня за локоть и буквально выволокла из дома. Она протащила меня по двору и, остановившись у длинного дома с соломенной крышей, рывком распахнула двери и буквально зашвырнула меня внутрь.

— Сиди здесь, пока я подумаю, что мне с тобой делать, — сказала она и захлопнула двери.

Я еще некоторое время тупо смотрела на дверную ручку, затем медленно встала и отряхнула платье. Обернувшись, увидела, что нахожусь в людской. Здесь стояло множество узких кроватей для рабов и слуг. В доме, кроме меня никого не оказалось. Очевидно, все были заняты какими-то делами. Я подошла к одной из кроватей и присела на краешек. Моему удивлению не было предела. Я только не понимала, как не разглядела вчера вечером в прекрасной хозяйке дома опасную и довольно древнюю ведьму? Вероятно, всему причиной была моя усталость, или она просто отвела мне глаза? Хельга была не простой ведьмой. Она питалась людской энергией, подтачивая силы жертвы, и она была очень сильной и очень старой. Получается, она не зря вчера так пристально рассматривала меня. Она сразу почувствовала, что со мной что-то не так. Обычно, наделенный даром, будь то дар врачевания или магии, чувствовали друг друга. Только, в отличие от её темного дара, мой был светлым. Темные и светлые ведьмы издревле враждовали между собой. Но я никогда не считала себя ведьмой. Мой дар был в умении приносить добро, исцеляя тела и души. Старая колдунья, сестра моего отца, жившая в нашем поселении совсем недолго, пока ее не забрали боги, разглядев во мне достойную смену, когда-то обучила меня всем премудростям целителей и примитивным заклинаниям белой магии, способствовавшим заживлению ран и восстановлению организма после болезней.