Военспец. Чужое лицо

Оглавление

Неожиданно Андрея толкнула в бок крупная рыбина. Защищает своё место обитания? Слава богу, акулы или пираньи здесь не водятся!

Он отчаялся, замёрз, устал и уже решил продолжить поиски в другом месте, как рука наткнулась на что-то. Он ухватился за это «что-то», ощутив под рукою твёрдые предметы, поднатужился и всплыл. Но груз тащил его ко дну. Он сделал ещё несколько гребков, забросил тяжесть на берег, отдышался и выбрался из воды – грязный, усталый и замёрзший. Вода в ручье по-весеннему холодна, впрочем – она и летом в этих краях тёплой не бывает, не Чёрное море.

Андрей обмылся чистой водой, смыл грязь, попрыгал и пробежался, пытаясь согреться. Потом уселся у мешка – тот напоминал большой ком грязи. Андрей стал зачёрпывать ладонью воду и смывать эту грязь.

Вот уже и горловина мешка видна, завязка из кожаной тесёмки. Но развязать её у Андрея не получилось – даже зубами. Вот незадача! И разрезать нечем, не учёл. А ведь видел, как Леонтий тесёмку резал – тоже развязать не мог, когда он такой же мешок достал из Плещеева озера.

А солнце уже к закату клонится, груз на берегу оставлять боязно.

Андрей оделся, взял мешок за горловину и пошёл к городу. У первого же киоска, где торговали всем – от зажигалок до футболок и пива, – он купил прочный пластиковый пакет. Уф, хоть ручки есть. А то за горловину мешок нести было неудобно, да и встречные обращали внимание. Вроде одет нормально, а в руке нечто помойного вида несёт.

Ещё он прикупил перочинный нож – китайский, скверного качества, но на один раз хватит, – и заявился в небольшую гостиницу, явно советской постройки. Запершись в номере, водрузил мешок на стол.

Разрезая кожаные тесёмки, Андрей обратил внимание, как в нетерпении дрожали руки. Раскрыв горловину мешка, он увидел блеск драгоценного металла. Торопясь, достал одну вещицу.

В мешке оказались не монеты, а ювелирные изделия: ожерелья, перстни, браслеты, небольшая тиара.

Весь вечер Андрей перебирал вещицы и любовался ими. Работа была дивная, ручная, все изделия с камнями. От света ламп камни пускали зайчики и переливались. Ажурное золотое плетение, тонкая работа… Умели же люди делать! И Шуйский или его люди – не промах, лучшее отбирали.

Андрей надел перстень себе на палец. По размеру подошёл, а смотрится – глаз не отвести. Любуясь, он разглядел какие-то вензеля на печатке.

Андрей снял перстень и всмотрелся внимательнее. Буквицы славянские, кириллицей «Б» и «Г». Что бы это значило? Потом дошло – не Бориса ли Годунова перстень? Впрочем, с такими инициалами на Руси бояр много было, но всё равно лестно. Непростой хозяин у перстня был, холоп не мог позволить себе такую ценность. Тогда за такую «безделушку» не одну деревню купить можно было.

Увлёкшись разглядыванием драгоценностей, Андрей совершенно позабыл о времени, а когда взглянул на часы, искренне удивился. Ба! Так уже два часа ночи! Как быстро летит время!

Он затолкал мешок в пластиковом пакете под кровать, подальше от чужих глаз, разделся и улёгся в постель. Однако сон не шёл.

Андрей крутился с боку на бок, пытаясь уснуть, а голову сверлила одна-единственная мысль – что делать с ценностями? Увезти домой? Можно, конечно, только с продажей проблемы возникнуть могут. В ломбард не заложишь, а на чёрном рынке их могут купить только очень богатые люди, у кого деньги неправедным путём нажиты. Такие в криминале по уши или с теневыми заправилами водятся. Опасно. В полицию сдать? Но там вся реформа – только в смене вывески, те же люди и те же привычки. Нас уверяли, что зарплата у милиционеров невелика, потому-де и взятки берут. Жалованье подняли, но «гаишники» как брали взятки, так и берут. И Андрей совершенно не был уверен, что, если он сдаст груз в полицию, ценности попадут государству.

И сколько бы он ни размышлял, ничего хорошего у него не получалось. Вот же страна! Ценности сдать – и то боишься.

До утра он крутился, глаз не сомкнул, и уже под утро решил – отнесет-ка он их в музей! При такой более чем нищенской зарплате там остались одни энтузиасты, люди в подавляющем большинстве своём честные, порядочные, увлечённые делом. Кому верить, как не им? С тем и уснул.

Проснулся за полдень. Побрился, оделся получше, взял в руки пакет. В номере его не оставишь, ценности в нём не на один миллион зелёных потянут. Мало кто устоит перед таким богатством.

Выйдя на улицу, у первого же прохожего спросил о музее.

Музей оказался в маленьком домике явно дореволюционной постройки.

Андрей вошёл и тут же попросил проводить его к директору. Вахтёрша глянула подозрительно, но провела.

За столом в кабинете сидела средних лет женщина в очках и без косметики – типичный «ботаник».

– Надежда Павловна, к вам молодой человек рвётся.

– Пусть войдёт.

Разговор шёл при открытых дверях, и Андрей всё слышал. Вахтёрша вышла, и он подошёл к столу.

– Вы и в самом деле директор?

– Молодой человек, что вы себе позволяете? Кто вы такой?

– Это неважно. Удостоверение у вас есть?

Директриса хотела возмутиться, однако открыла ящик стола, достала и развернула перед ним удостоверение.

Андрей увидел фото и фамилию – Вошева Надежда Павловна. Ой, какая знакомая фамилия!

Андрей плюхнулся на стул для посетителей.

– Скажите, вы давно в Шуе живёте?

– Всю жизнь. Отец мой, дед, прадед…

– Далёкого вашего предка не Поликарпом звали? Он владельцем лавки был, напротив гостиного двора.

– Вполне может быть, только я так далеко своего генеалогического древа не знаю. Революция, знаете ли, потом война… Многие архивы оказались утрачены. Вы так говорите, как будто бывали тут, только очень давно.