Житие мое. Трилогия

Оглавление

258

Ну и, наконец, правильные черные не нравятся правильным белым. Хотя тут источник патологии нуждался в уточнении. Вдруг с Йоханом тоже что — то не так? Взять, например, это его навязчивое желание покровительствовать зомби, особенно — последнему, человеческому, с легкой руки белого названному мистером Флапом. Покойник, конечно, вышел качественным, но без моей постоянной поддержки живенько деградировал бы до куска безмозглого мяса и полетели бы клочки по закоулочкам.

Наверное, все дело в том, что я слишком рано добился своего положения. Не успел, так сказать, вкусить прелестей борьбы за место под солнцем, отработать должную хватку. Стоило мне как следует упереться и на меня тут же посыпались дары: дом, деньги, связи. Вон, координатор юго — запада прислал мне ко дню рождения гнуснейшую открытку со скелетиками на обложке (не иначе — делал на заказ). Патент на камуфляж у меня, наконец — то, купили…

Не решенным оставался только вопрос строительства башни: алхимику она, вроде бы, не положена, а черному магу без нее — никак. Впрочем, с башней у меня имелась уважительная причина: проект рудных бактерий сдвинулся с мертвой точки, а раздвоиться, несмотря на сложности со специализацией, я пока был не способен.

В конце весны, когда сеточка трещин только — только появилась на сохнущих суэссонских дорогах, Йохан, весь сияющий, как новая крона, пригласил нас на презентацию своих достижений. Скажем прямо, от моей идеи остались только строчки на плакате. На столе громоздились три больших аквариума, явственно попахивающие кислотой. В одном горкой были свалены куски руды, какие — то неприятно — дырчатые, словно гнилое яблоко, вдобавок покрытое наплывами лишая, в другом торчала аккуратная решетка, плотно засиженная ракушками величиной с ноготь большого пальца. В третьей емкости плавали рыбы. На моих глазах кусок руды раскололся, внутри копошилось длинное, розовое существо, не очень довольное тем, что его обнаружили.

— Что это? — почти хором спросили мы с Четвертушкой.

— Бурильщик! — с тихой гордостью ответил белый.

Дальше последовали минутное замешательство и получасовая лекция об обитателях морского дна. То есть, я знал, что природничество — особое искусство (недаром его отделяют от белой магии так же, как некромантию от черной), но насколько оно специфично до конца не понимал. Йохан, с ласковой улыбкой, барабанил пальцами по стеклу аквариумов, демонстрируя их обитателей и описывая достижения своих питомцев так, словно лично помогал каждому. Однако результат был налицо — бурильщики крошили камни, бактерии переводили минералы в растворимую форму, моллюски — осаждали готовый продукт, а рыбы плавали вокруг, поедая всех, кто работал недостаточно усердно. Йохан изящно обошел потребность в сачке — по сигналу цветной лампы плавучие надсмотрщики собирались в отдельный загон, давая работникам время на личную жизнь.

— А это серенькое — что? Я потыкал пальцем в сторону бурых наростов.

— Ежи.

— ?

— Морские. Знаете, среди них тоже есть сверлящие виды.

— А.

Никогда бы не подумал, что в море тоже есть ежики. Сверлящие. И в каком же месте у них дрель? Мать моя! Чего только на свете бывает. А вот рыбы выглядели несолидно.

— Почему такие мелкие? Это мальки?

— Нет, — дернул бровью маг. — Вы же задали необходимую производительность! Этот размер оптимальный, если организовывать транспортировку продукта, проще создать еще один вид. Деятельность регулятора потрясающе сказывается на работе ансамбля, — он одарил аквариум смущенным взглядом. — Странно, мне ни разу не встречалось упоминаний об использовании хищника для стимуляции продуцирующих организмов.

А я так совсем не удивлен. Не каждому белому придет в голову, что все их замечательное творчество кто — то должен есть!

— С этим можно работать! — торжественно объявил я. — Пробный контур сделаем здесь, в овражке. Слышь, Рон, ты насчет землечерпалки договориться сможешь?

— Без проблем, — Четвертушка солидно покивал.

— Могу ли я в своей статье указать вас в качестве соавтора? — стыдливо поинтересовался Йохан.

— Можешь, — разрешил я, представив, как будет смотреться в компании природника моя типично черная фамилия, — но статью отошлешь не раньше, чем мы оформим патент.

И завертелось.

Жизнь начала приобретать привычный ритм. Земляные работы, препирательства с Четвертушкой, составление проекта и на ходу — заказ оборудования под него (и помнить, что наши финансы не беспредельны). Теперь химикаты для Йохана везли не бутылями, а бочками. Работа для денег (началось лето, и инспекторские поездки посыпались как из рога изобилия), работа для души (я все еще дрессировал голема).

Полковник Райк в качестве виры за приключения в шахте вытребовал с салемских братчиков новый грузовичок с модным световым глушителем и теперь гордо разъезжал на нем по Суэссону. Дик Кирчун как самый любознательный из «чистильщиков» пришел ко мне выяснить насчет зомби (слухи о котором все равно пошли, но кто же поверит сплетням про черного мага!), долго пытался приманить Макса колбасой и гонялся за мистером Флапом вокруг дома, но мои творения благоразумно держались от озабоченного колдуна подальше. Зато пришел Бандит и насажал гостю шерсти на штаны.

К осени наемные землекопы едва — едва успели оформить замкнутую цепочку прудов с цементным основанием (еще чуть — чуть и мне пришлось бы лично оплавлять дно резервуаров). В одну сторону сток шел естественным путем, а для перекачивания жидкости в верхнюю часть каскада пришлось сооружать водяное колесо из просмоленного дерева и подбирать емкости, устойчивые к реагенту (пол — литровые пивные кружки как раз подошли). После первого же обильного ливня мы запустили процесс, Йохан лично проследил, чтобы система вышла на рабочий режим, а затем я опустил в бассейн контрольную навеску руды. И на следующий день не смог ее найти — съели начисто вместе с проволочной авоськой.