Кромка

Оглавление

— Посмотрим.

Повольник и ведунья замолчали, а я покосился на радиста из гарнизона, который установил связь с крепостью и начал корректировку огня.

Артиллерия открыла огонь. Я как раз взял бинокль у Елены и смог разглядеть начало обстрела в подробностях. Мины и снаряды, поднимая фонтаны из воды и грязи, падали на реку часто и густо. Сначала немного в стороне от плавсредств. Но вскоре артиллеристы пристрелялись и пошли накрытия.

Взрыв! Разбитая лодка. Мертвецы и контуженые дикари, пытаясь зацепиться за обломки, пошли на дно.

Взрыв! Волна окатила беса, который находился на берегу, и монстр, взмахнув крыльями, отскочил сразу на несколько метров.

Взрыв! Мина накрыла плот. Вверх взметнулись тела людей и дерево.

Боеприпасов дружинники не жалели. Потери противника возрастали и бесы сообразили, что за ними наблюдают. Они приказали своим воинам рассредоточиться в прибрежных рощах, а уцелевшие плоты и лодки направили вниз по реке — там течение сильнее и берега крутые, но не достанет артиллерия. А затем противник предпринял попытку сбить нас с высоты.

Один из бесов, мерзкая противоестественная тварь, пародия на человека, взлетел на раскидистый дуб возле переправы и посмотрел в нашу сторону. Его взгляд скользнул по холму, и я почувствовал, что у меня на голове шевелятся волосы, а конечности стали неметь. На мгновение я перестал чувствовать пальцы рук и ноги до колен.

Скажу честно — мне стало страшно. Но, к счастью, взгляд беса на мне не задержался и с нашей позиции раздался одиночный выстрел. Кто‑то из снайперов не выдержал нервного напряжения и попытался достать беса. Однако дистанция около километра и он, разумеется, не попал. А потом из рощи на берегу в сторону Золотого холма устремились живые мертвецы. Было их немного, около сотни, но бежали они быстро и цепью.

Передернув затвор АКМа, я приготовился к бою и услышал голос Миши:

— Не торопись, Олег. Бей одиночными. По команде. И не забывай, что перед нами головной дозор, своих не задень.

— Понял.

Миша хлопнул меня по плечу и замер рядом.

Между нами и рекой поросшее кустарником поле. Мертвецы бежали по нему, торопились сблизиться с нами, и бой начался через несколько минут. Сначала открыли огонь снайпера, а потом пулеметы головного дозора. Редкие короткие очереди разорвали настороженную тишину. Сталь и свинец выкашивали кустарник. Пули срезали ветки и попадали в тела живых трупов. Вот только результат был слабым. Много шума и расход боеприпасов, а мертвецы продолжали приближаться. Что им попавший в тело кусочек металла? Мелочь. Хотя результаты у повольников имелись. Нескольких монстров они все‑таки свалили, а потом смогли их задержать, когда живые трупы начали подъем на холм.

Оказалось, перед высоткой среди кустарника натянута колючая проволока и на тропах стояли противопехотные мины. А мертвяки не люди. Мозгов у них уже нет. Только инстинкты и приказ беса. Поэтому они сходу влетели в ловушку. Тела монстров повисали на колючей проволоке и становились превосходной мишенью для стрелков, а другие мертвяки, которые выбежали на тропу, напоролись на мины.

Стрельба, взрывы, приказы командиров и треск сучьев. Это был шум боя. Таким я запомнил его и на краткий миг замер в растерянности, но услышал окрик Миши:

— Не спи! Одиночными бей!

Поймав в прицел ближайшего мертвяка, который находился на расстоянии сто метров, я выстрелил и промазал. Оружие не пристреляно, на это не было времени. Сразу второй выстрел. На этот раз попал в грудь. Это все равно, что промах, и я снова выстрелил. Удачно. В голову мертвяка не попал, но пуля разворотила ему плечо, и монстра отбросило обратно в кусты.

Я стал искать следующую цель, но не успел. С левого фланга раздался громкий неразборчивый крик, и там тоже началась стрельба.

— За мной! — мимо проскользнул Ковпак, и я последовал за ним.

Мы пробежали метров двадцать. Остановились на краю небольшого обрыва и увидели, что на склоне идет бой. Боковой дозор поздно заметил, что с фланга нас обходят дикари, и подпустил противника слишком близко.

— Отходим! — закричал кто‑то из повольников Техаса и бойцы, отстреливаясь, стали отступать к вершине.

— Олег, — Миша толкнул меня в бок, — сейчас наших прикроем. Бьем очередями.

Молча, я кивнул и передвинул регулятор огня на автоматический огонь. После чего встал на левое колено и достал из разгрузки гранату. Повольник одобрительно кивнул и сделал то же самое.

Бойцы Техаса отступали, а дикари, грязные мужики в шкурах и обрывках трофейной одежды, стреляя из луков и бросая дротики, преследовали повольников. Видимо, бес решил схитрить, и пока мертвяки атаковали нас в лоб, послал группу дикарей для флангового охвата. И если бы у нас не было прикрытия, то ядро отряда уже бы резали в окопах на высотке.

— Айя — хо — орро!!! — закричал кто‑то из дикарей и остальные подхватили его боевой клич. Дротики и стрелы полетели гуще, и они зацепили двух повольников. Одному дротик распорол плечо, а второму в голень угодила стрела. Они шли замыкающими, и остальные повольники помочь товарищам не могли. Наверное, бойцы Техаса это тоже понимали и потому оба упали на склоне, развернулись навстречу противнику и стали полосовать склон длинными очередями.

Раненые повольники свалили трех или четырех дикарей, а потом толпа врагов захлестнула их и покатилась дальше, к вершине. Они не отставали от бойцов бокового дозора, а повольники не могли обернуться и встретить противника. Но рядом были мы с Мишей, и когда напарник открыл огонь, я сделал то же самое.