Шанс дается лишь раз (СИ)

Оглавление

Как только решение было принято, дурное настроение отступило. Нежась на гладких простынях, я принялась лениво размышлять, как провести ближайшие несколько дней, в которые Эйтану будет, мягко говоря, не до меня.

Впрочем, ответ на этот мой вопрос уже звучал в воздухе чьим-то осторожным стуком в дверь.

— Входите, — крикнула я, подивившись вежливости неведомого визитёра.

Первым, что я увидела, когда дверь распахнулась, была большая блестящая лысина. Разумеется, путешествовала оная не сама по себе, а служила придатком для весьма мощного коренастого тела, облаченного в светло-зелёное просторное одеяние, в каких щеголяли евнухи.

Признаться честно, появление его меня озадачило: представители этой братии, коих было во дворце немало, выполняли личные поручения Императора, относящиеся к проблемам бытового и романтического характера. Прикинув варианты, ваша покорная слуга пришла к однозначному выводу: Эйтан решил передать мне через евнуха какое-то послание. Потому, тихонько кашлянув, я позвала:

— Добрый день, Господин! Что Вы должны передать мне?

Мой гость, склонившись ещё ниже, бодро заговорил:

— Моя прекрасная Госпожа, простите, что прервал Ваш отдых, но Его Величество просил показать Вам Ваши покои. Вы готовы переправиться туда?

— Эм… очевидно… — ответила я осторожно, силясь понять, почему Змей так торопится переселить меня в Административное Крыло. Между тем, мой странный гость, отвесив ещё один низкий поклон, неожиданно рявкнул так, что я подскочила:

— Пошевеливайтесь! Госпожа готова!

Комната моя совершенно неожиданно наполнилась людьми; было тут два евнуха, явно пониже рангом, две компаньонки и внушительных габаритов прислужница.

Пока я недоумевающе взирала на происходящее, мои гости активно рассредоточились по комнате, явно намереваясь облачить меня в чуть поблескивающий в неверном свете, исходящем от распахнутой двери, наряд.

— Госпожа, позволено ли мне будет включить светильник? — пролепетала неуверенно одна из компаньонок, — Я хочу облачить Вас…

— Да, конечно, — мягко улыбнулась я в ответ, отчаявшись разобраться в происходящем.

Компаньонка нарядили меня, собрали волосы в высокую причёску, но, насколько я могла судить, сделано это было на скорую руку. «Для чего бы меня ни готовили, там будет немного людей», — промелькнула мысль. Меж тем, вещи, происходящие вокруг, становились все непонятнее: лысый мужчина, явившийся в мои покои первым, подхватил меня на руки и куда-то осторожно понёс; странная компания, собравшаяся в моих покоях, последовала за нами на почтительном настроении.

— Простите, а куда Вы меня несёте? — уточнила я осторожно.

— К Вашему паланкину, Госпожа. Его Величество предупредил, что вы устали и ранены. Лекарь уже ожидает Вас в Вашем особняке, — последовал незамедлительный ответ, приведший меня в ещё большее смятение.

— Эм… Господин…

— Для Вас я — лэсс, Госпожа, — почтительно проинформировали меня.

— Хорошо; почтенный лэсс, не могли бы Вы поставить меня на ноги? Моё самочувствие не настолько плачевно, поверьте.

— Разумеется, — меня осторожно поставили на твердый пол и, заботливо поддерживая под руку, повели дальше по коридору. Подавив вздох, я решительно направилась вперёд, чувствуя клокочущее в груди раздражение. Неизвестно, что именно сказал Эйтан своим прислужникам, но они, проявляя чрезмерное рвение, обращались со мною, словно с пэри, причём той, кого с детства готовили к пути бихэт.

Тут следует пояснить. Для женщин, как благородных, так и простолюдинок, в Ишшарре изначально существовало два пути: рихэм и бихэт. К рихэм можно было отнести женщин, зарабатывающих тем или иным способом деньги; выходить замуж они не имели права, равно как и быть похороненными по правым традициям. Бихэт, напротив, были женами и наложницами. Принадлежа всю сознательную жизнь единому господину, эти девочки изначально имели в жизни одно предназначение — брак.

Как правило (хоть были и исключения) наследовали свой путь девочки от матери. Так вот, бихэт из благородных семейств, с детства ведущие малоподвижный образ жизни и вынужденные одевать, к тому же, особый вид ботти, сильно деформирующий ступни, передвигались зачастую только с посторонней помощью.

Я, однако, ботти носила вполне обычные и относилась, как ни глянь, к рихэм. Потому поведение евнуха оставалось для меня загадкой.

Между тем, мы чинно миновали Джиаду, безмятежно попивающую дымящийся отвар из фарфоровой пиалы, и вышли на улицу, где меня ждал роскошный, изукрашенный цветами паланкин с четырьмя носильщиками. Не желая пустопорожних споров, я послушно села в него, и покрывало опустилось, отрезая меня от окружающего мира.

Несли меня минут пять от силы, после чего благополучно извлекли из обитого шёлком кресла.

Остановились мы перед роскошным, утопающим в цветах особняком, принадлежащим, судя по изображенной на дверях цветущей вишне, иштах-ихтас, любимой наложнице Императора, которая, как правило, являлась второй после Старшей жены женщиной.

Я выжидательно посмотрела на евнуха, силясь понять, что мы здесь делаем.

— Госпожа, Ваш особняк! — разрешил мои сомнения лысый мужчина.

Моргнув, я окинула внимательным взглядом уютный дом, изукрашенный растениями, лепнинами и изображениями различных животных. У невысокого крыльца цвёл рододендрон, перила оплетали розы, краснолистный клён шелестел у невысокой беседки, звенел фонтан, изображающий солнце, и искусственный свет мерцал на водной глади небольшого озера.