|
Оценить:
|
Дождь Забвения
4
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
Из переднего вездехода выбрались двое в громоздких до смешного скафандрах высшей защиты. Передвигались спасатели как борцы сумо – враскорячку.
Ожье подошла к Себастиану, опустилась рядом на колени:
– Помощь уже прибыла. Ты только не двигайся, и все будет отлично.
В ответ он нечленораздельно захрипел. Ожье махнула рукой, подзывая ближайшего спасателя:
– Манкузо, вот мальчик. Думаю, в первую очередь вам надо позаботиться о нем.
– Мы именно этим и занимаемся, – прохрипел в шлеме другой голос. – Ожье, отойдите!
– Поосторожнее! – предупредила она. – У него скверный разрыв возле правого…
Манкузо, нависший над мальчиком, перебил ее:
– Ну что, сынок, держишься? Вот и молодец. Заштопаем тебя в два счета. Как ты себя чувствуешь?
– Больно! – прохрипел Себастиан.
– Думаю, с ним надо побыстрей! – оповестил Манкузо и махнул рукой с чрезмерно развитыми мышцами. – При такой плотности частиц нельзя рисковать, передвигая его.
– Фиксируем на месте? – спросил второй.
– Да. Приступаем.
Манкузо указал левой рукой на мальчика. В броне открылась задвижка, и высунулся наконечник распылителя. Оттуда хлынуло серебристое вещество, мгновенно застывающее при соприкосновении с плотной материей. За пару секунд Себастиан превратился в человекоподобный кокон, обернулся в субстанцию, напоминающую затвердевшие слюни.
– Осторожнее! – повторила Ожье.
Вторая команда спасателей принялась за работу, разрезая лазерами блок льда под мальчиком. Из-под инструментов фонтанами бил пар. Спасатели то и дело приостанавливались, жестикулируя чуть заметно, экономно. Первая команда пригнала снабженную креплениями тележку на колесиках. Оттуда протянулись тонкие металлические манипуляторы с клешнями, скользнули в лед под Себастианом, медленно подняли его вместе с ледяным основанием, уложили на платформу. Спасатели увезли мальчика и погрузили в первый вездеход.
– Это просто царапина, – сказала Ожье, когда Манкузо вернулся проверить ее состояние. – Вряд ли вам стоило действовать так, будто он в страшной опасности. Вы же перепугали ребенка до полусмерти.
– Это будет Себастиану уроком.
– Ему и так сегодня хватило уроков.
– Ну, здесь осторожность чрезмерной не бывает, и все несчастные случаи исключительно опасны. Ожье, я думал, ты уже это усвоила.
– Вам стоит проверить и девочку, – указала она на вездеход.
– Она ранена?
– Нет.
– Тогда подождет. И давай-ка посмотрим, ради чего ты рисковала жизнью.
Манкузо имел в виду газету.
– Она в емкости для находок, – сказала Ожье, ведя спасателя к изуродованной машине.
Перед нею, упрятанная за рядами щупалец-манипуляторов и инструментов, находилась улавливающая сетка, а выше – люк контейнера, разделенного на много отсеков. Ожье щелкнула замком, выдвинула контейнер, затем с большой осторожностью вынула газету.
– Смотри!
– Ого! – Манкузо присвистнул. – Где взяли?
Она указала на углубление перед разбитой машиной:
– Мы нашли там автомобиль.
– Кто-нибудь внутри?
– Пустой. Мы пробили верхний люк манипулятором вездехода, чтобы достать газету с заднего сиденья. Пришлось упереть часть манипуляторов в потолок, чтобы не перевернуться. К сожалению, потолок оказался непрочным.
– Это произошло потому, что пещера еще обследовалась. И не было разрешения на пребывание в ней людей.
Ожье ответила, тщательно подбирая слова, понимая, что ее речь может записываться:
– Но ничего страшного не случилось. Мы потеряли вездеход, но ведь газета намного ценнее.
– Что случилось с мальчиком?
– Он помогал стабилизировать вездеход и порвал скафандр. Я приказала Себастиану лежать неподвижно и ждать помощи.
Она уложила находку обратно в контейнер. Само поднятие газеты слегка ее деформировало и включило одну из анимированных реклам: девушка на пляже бросала мяч к зрителю.
– Ожье, похоже, вам повезло на этот раз. Отличный трофей!
– Помогите транспортировать контейнер, – попросила она, понимая, что вездеход придется оставить.
Вдвоем они вынули контейнер, отнесли к спасательному вездеходу и сунули в свободный отсек.
– Теперь пленки, – попросил Манкузо.
Ожье обошла вокруг наклонившейся машины, открывая лючки, вынимая тяжелые черные бобины, сцепляя их вместе для удобства переноски. Собрав все двенадцать, включая бобины с записями происходившего внутри вездехода, она вручила громоздкую ношу Манкузо:
– Надо это срочно отправить в лабораторию.
– Все? Много ведь.
– Все. Да, тут много. А сейчас разберемся с Кассандрой.
Но когда она глянула в освещенное нутро машины, девочку там не обнаружила.
– Кассандра? – позвала Ожье, надеясь, что канал связи с вездеходом еще работает.
– Со мной все хорошо, – ответила девочка. – Я за твоей спиной.
Ожье обернулась и увидела стоящую на льду Кассандру в детском скафандре.
– Я же велела оставаться внутри! – упрекнула женщина.
– Настало время уходить, – ответила та.
Ожье не могла не отметить, как безупречно сидит на девочке скафандр. Облачаться в него непросто даже взрослому, не говоря уже о детях.
– Ты проверила… – заговорила Ожье, но девочка перебила:
– Скафандр в полном порядке. Думаю, нам пора. Наша активность могла встревожить фурий. Лучше не ждать их появления.
Манкузо коснулся плеча Ожье усиленной перчаткой, способной раздавить ее в мгновение ока:
– Девочка права, надо поскорей выбираться из Парижа. Жуткое место, у меня аж мороз по коже.
Она смотрела наружу сквозь потолочный иллюминатор спасательного вездехода, надеясь увидеть красно-зеленые огни шаттла, прожигающего путь сквозь облака. Еще Ожье надеялась, что облака не станут оживленней и хаотичней. Сегодня с ними и так происходило что-то странное. Обычно они сообщались медленно и плавно, меняя цвет, очертания и текстуру. Огромные, резко очерченные массы сизого субстрата принимали форму долго, несколько минут, затем стабилизировались и постепенно расплывались. Десятками минут позже в аморфной серости проявлялись новые структуры. Они представляли собой базовые знаки информационного кода. Обмен сообщениями между облаками мог происходить неделями.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
