Страждущий веры (СИ)

Оглавление

155

— Вы решили свести счёты с жизнью? — тонкие брови поползли кверху. — Не в моём заведении. Если тут обнаружат ваш труп, никакие взятки стражникам меня не спасут. Я не хочу болтаться в петле на главной площади вместе с полоумными фанатиками, как другие мои коллеги.

Бонг всегда был непрост. Целитель, так же как и Жерард, разве что дар довольно слабый, истраченный на всякую глупость. С родины его выгнали как раз за продажу опиума, кампалы и прочих запрещённых снадобий, к которым люди быстро пристращались. В Эскендерии он стал осторожнее, а после гонений на его собратьев по цеху — накачавшихся до остановки сердца кампалой студиозов и магистров находили в этом районе достаточно часто — стал излишне осторожен и дул даже на воду. Ледяную.

— Я рассчитал дозу до грамма. Прошло достаточно времени с предыдущей дозы, чтобы тело восстановилось, но не отвыкло от нагрузок. Всё получится. Поверь моему опыту. Мне надо заглянуть глубже, пройти до конца.

— Но вы ведь не медиум и даже не ясновидец.

— Все мы немножко пророки, особенно сейчас, в преддверии конца, — Жерард умел говорить, когда хотел, тихо, вкрадчиво, красноречиво. Так, что ему верили, какие бы безумства он ни предлагал. Он не был рождён с этим даром, он научился, когда изучал техники телепатов. Мало кто знал, что большинство ментальных техник можно освоить не имея родового дара, достаточно поставить цель и упорно к ней идти. На всё у Жерарда, естественно, времени не хватало, но то, что было необходимо для работы, он изучил досконально и тренировал каждый день.

Жерард вынул из кармана расписку:

— Вот мои заверения, подписанные в присутствии шести свидетелей. Если со мной что-то случится, ты и твоё заведение освобождаетесь от всякой ответственности. Бери, не бойся. Когда-нибудь люди ещё помянут добрым словом кабатчика Бонга, который помог Стражам раскрыть новые горизонты и достучаться до самих богов.

Бонг тяжело вздохнул. Жерард хорошо знал его слабое место — тщеславие. И жажда золота. Он вложил в руку кабатчика увесистый кошель. Бонг развязал тесёмки и присвистнул, медленно кивнул и ушёл.

Ждать пришлось около получаса, впрочем, Жерард не переживал, формула действительно была сложная. Как и само действо. Время он коротал, мысленно расслабляясь и очищаясь. За день до этого ничего не ел, пил только родниковую воду, не проявлял эмоций, не перегружался чрезмерно. На это раз всё должно выйти как надо.

Бонг вернулся с длинной красной трубкой в виде головы какого-то демона из Поднебесной, который пристрастил людей к опиуму, и тремя кульками со смесями курительных трав.

— Мне остаться?

Жерард качнул головой.

— Возвращайся через три часа, а до этого не тревожь, что бы тут ни происходило.

— Дело ваше, — Бонг махнул рукой и вышел.

Жерард набил трубку опиумной смесью из первого кулька и подпалил от огня в курильнице. Приложил к губам деревянный край и сделал долгую затяжку. Сладковатый дым щекотал гортань. Идеально круглые кольца вырывались из красной головы демона. Тело расслаблялось. Мысли текли вяло, истирались вовсе. Приходило блаженное безмолвие. Ни тревог, ни чувств, ни движений.

Первый кулёк закончился, в ход пошёл второй с кампальной смесью. Нёбо обварило горечью полыни. Пустой холст внутри головы взорвался радужными переливами, они кружились, вспыхивали, перетекали из одной формы в другую. После третей затяжки послышались дивные звуки небесной музыки. Жерард будто воспарил над миром и созерцал его сверху во всей его многогранной сложности. Не размышлял, не делал выводы, просто смотрел, как извергаются вулканы, как катят свои воды к океану бурные реки, как зимний холод сменяется весенним цветением и летним зноем, как летят куда-то журавли.

Усилием воли Жерард заставил себя раскрыть третий кулёк. Особенный. Самый дорогой. Бельбельник, волчья трава, южная мерваля, болиголов и щепотка очень редкого порошка из сушёных плодов вершки — дерева сновидений. Жерард уже не ощущал вкуса, мыслями он был невероятно далеко. С каждым вздохом уносился всё дальше, на юг, в собственное детство. Смежил усталые веки.

Раскалённые на солнце камни мостовой обжигали пятки. Горячий воздух трепетал над ними. Жерарду снова было пять. Он вернулся в свой сон, в милую, родную Константию. В руках был сачок для ловли бабочек. На низенькой крыше глинобитного дома, дразнясь, каркнул ворон. Жерард взмахнул сачком, но не достал. Птица проворно перелетела на соседнюю крышу. Почему он должен делать это в детском теле с одним сачком в руках?! Изловить земляную черепаху было куда проще. Вот со священными карпами пришлось повозиться — они никак не хотели клевать на бамбуковую удочку, а строптивый чёрный самец с белым глазом и вовсе порвал леску. Правда, сдался сам, когда его белая подружка попала на крючок. А вот ворон уходил от Жерарда добрую сотню раз. Во время последней попытки он едва проснулся. Несколько месяцев ушло на то, чтобы восстановить здоровье и попробовать ещё раз, теперь уж точно последний.

Жерард полез на крышу, ругая неловкое детское тело. Разбежался и перепрыгнул на соседнюю, где сидел ворон. Ждал, пока Жерард снова не замахнётся, и упорхнул из-под носа. Принялся дразнить уже со следующей крыши. Жерард стиснул зубы и побежал следом, гремя черепицей. Раньше он иногда срывался и падал, а потом наяву приходилось залечивать ушибы и раны. Но сейчас он обвыкся, сейчас доза была сильнее, идеальной, Жерард почти всем мог управлять. Это ненастоящий мир, здесь не действуют его законы. Жерард ловко перелетал с одной крыши на другую. На хлипких бамбуковых конструкциях, покрытых соломой, приходилось замедляться и быть осторожней. Считать вздохи, сосредоточиться на каждом движении. Не упасть. Не дать хитрой птице заманить себя в ловушку. Жерард замер перед зданием, возвышавшимся на этаж над соседними. Ворон был там.