|
Оценить:
|
Логика выбора
3
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
– И пуля застряла у тебя здесь? – Она провела рукой по коже на боку, где прощупывался вживленный имплант, размером с крупную фасолину.
Однако вот это наблюдательность! Я киваю.
– Да.
– А где ты зарабатываешь деньги?
– Ты же знаешь, что у меня магазин произведений искусства.
– Да, но недавно я ждала тебя в кафе напротив. Ни одного покупателя за полдня. Никто даже не зашел.
Я насторожился. Неужели рядом со мной лежит тайный правительственный агент?!
Провожу поверхностную ментоскопию. Нет, ее интерес искренен и базируется на личных наблюдениях и собственном опыте. Значит, и любой другой может сделать такие же выводы! Правда, не исключено, что ее подлинный интерес специально замаскирован и не определяется при поверхностном зондаже. Но тогда наоборот – она не просто связана, а активно работает на Тайный департамент! Хотя вряд ли, просто нездоровой подозрительности я научился из злых книг, которые не читают нормальные люди…
– Тебе просто не повезло, детка! Картины художников дорого стоят. Если за месяц продадутся две или три, этого вполне достаточно.
Клайда разочарованно откинулась на спину и, глядя в низкий потолок, сказала:
– Ты хитрый, как чиновник, и верткий, как змея на болоте. Тогда ответь мне, что произошло вчера вечером?
– На нас напали, – сказал я чистую правду.
– Это я видела. Но они не били друг друга! Они били тебя, и сами падали! Один повредил руку, другой сломал нож и порезался, третий вообще не захотел жить…
– А что делал я?
– Ничего.
– Тогда почему ты меня спрашиваешь?
– Как клубок болотных змей! – воскликнула Клайда. – Скользких, вертких, быстрых и осторожных!
Я погладил ее маленькие груди.
– В одной старой книге я прочел мудрую поговорку: меньше знаешь – крепче спишь!
– Странная поговорка! Значит, невежды спят лучше мудрецов?
Я насторожился. Что это – простота непонимания или наоборот – философия, непостижимая для скромной помощницы администратора района?
– Не совсем так. Но примерно… Кстати, что там со странным человеком, который отличается от других навойцев еще больше, чем я?
– Больше или ровно настолько же? – переспрашивает она с улыбкой. – Который тоже из северных провинций? И про которого ты уже трижды спрашивал и получал ответы?
Черт! Придется подтереть ей память. Другого выхода нет! Но тон у меня остается самым обычным – расслабленным и безразличным, каким болтают о всяких пустяках или малозначащих вещах.
– Да, он мой земляк, и я тебя спрашивал. Но ты обещала посмотреть книги специальных сообщений за прошлые годы.
Она придвинулась ближе и забросила на меня голую ногу.
– Я просмотрела те книги, которые есть в нашей канцелярии и еще не сданы в архив… Но за последние пять лет про такого необычного человека специальных сообщений не поступало. Правда, у нас собирается только то, что проходит по гражданской линии: где-то рухнул дом, где-то случился пожар, или лупар вырвался из зоопарка и напал на зрителей. Я слышала о специальных донесениях про странных людей, но они ужасно засекречены и накапливаются у народных защитников или даже в Тайной полиции…
Она оборвала фразу и замолчала, будто задумалась – как оправдать этот обрыв.
– У них свои каналы информации.
Что ж, очень изящно, не подкопаешься…
Клайда что-то мурлыкала и водила пальцами по моему лицу. У нее были красивые руки и отсутствие ногтей уже не вызывало негативной реакции.
– А знаешь, мне даже нравится этот твой запах, – неожиданно сказала она. – Хотя ни от кого из тех, кого я знаю, так не пахнет.
– Когда ты будешь выходить, защитники народа спросят про этого, который не захотел жить. – Я попытался сменить тему. – Скажи, что ты пришла поздно и в темноте его не рассмотрела.
– Хорошо, – кивнула Клайда. – А сколько тебе лет? Ты вчера сказал – сорок. Что это значит? Ты не похож на глубокого старика.
– Пошутил, назло этим бандитам.
Она встала и принялась одеваться.
– У тебя на все есть ответ. Что ты ответишь на просьбу дать мне двести монет?
Я облегченно перевел дух. Эта тема не имеет подводных камней.
– Конечно, ты их получишь!
– А если я попрошу свозить меня в Роганду?
Однако! Я помолчал. Конечно, соглашаться на бесцельную трату денег и привлечение к себе излишнего внимания не стоит. Но я кивнул.
– И это ты получишь. Кстати, а сколько тебе лет?
– Четырнадцать…
Да-а-а… Там, дома, страшно подумать, что бы могло меня ожидать за связь с ребенком! А здесь… На вид ей лет двадцать пять – тридцать. Это вполне сформировавшаяся женщина, которой давным-давно надо было родить. Почему у них такой маленький жизненный цикл? Хотя навойский год равен двум земным, если знать это, то все становится на свои места.
В крохотной прихожей я обнял Клайду за плечи, скользнул руками по шее, сжал ладонями виски, замер. И… передумал делать то, что собирался. Потому что невозможно прицельно стереть только воспоминание о вчерашнем вечере и о моих вопросах. Из памяти может вылететь продолжительный период жизни: и неделя, и месяц, и год… А я не хотел, чтобы она забыла про гражданина Чи!
– Ты всегда помнишь про меня? – задал я глупый вопрос.
– Не каждое мгновенье, – конкретно ответила женщина. – Но вспоминаю два-три раза в час. Если, конечно, не отвлекают дела.
Она прижалась теснее, и я поцеловал ее в шею, под ухом. Клайда тихо засмеялась, поежилась и отстранилась.
– Зачем ты это сделал?
– Захотел и сделал…
Я уже понял, что допустил ошибку. На Навое не целовались: подобное проявление чувств вне местных традиций.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
