Замри, умри, воскресни!

Оглавление

Действительно, там стояла ракета.

Взглянув на нее, миссис Беллоуз невольно опустила руки, терзавшие ворот мистера Тэркелла.

Космический корабль больше напоминал отслуживший медный котел. На его поверхности виднелись тысячи выпуклостей, вмятин, ржавых труб и забитых грязью выходных отверстий. Запыленные иллюминаторы смотрели подслеповатыми собачьими глазами.

По толпе пронесся тихий стон.

— Это и есть космический корабль «Слава Всевышнему»? ужаснулась миссис Беллоуз.

Потупившись, мистер Тэркелл кивнул.

— Ради которого мы выложили по тысяче долларов и отправились за тридевять земель, на Марс, чтобы затем погрузиться на борт вместе с вами и лететь на поиски Господа? — воскликнула миссис Беллоуз. — Да этому корыту одна дорога — в утиль! Это же груда металлолома!

«Груда металлолома», — шепотом вторили остальные, впадая в полуобморочное состояние.

— Держите его!

Мистер Тэркелл попытался спастись бегством, но не сумел вырваться из плотного кольца живых капканов числом в несколько сотен — и сник.

Вокруг, как слепые мыши, кишели люди. Всеобщая сумятица, сопровождаемая рыданиями, длилась минут пять: все подходили и старались дотронуться до ракеты, до этой помятой кастрюли, ржавой посудины, предназначенной для детей Божьих.

— Что ж, — подытожила миссис Беллоуз, стоя в покосившемся проеме лицом к толпе, — нас, кажется, оставили с носом. У меня лично не хватит денег, чтобы вернуться домой, на Землю, а гордость не позволит мне обращаться в официальные инстанции с жалобой на этого прохиндея, который выманил у нас все сбережения. Не знаю, согласитесь вы со мной или нет, но я, например, оказалась здесь потому, что мне стукнуло восемьдесят пять, кто-то другой — потому, что дотянул до восьмидесяти девяти, а третий — потому, что перевалил за семьдесят восемь. То есть все мы ковыляем к вековому рубежу, и на Земле нас ничто не удерживает, да и на Марсе, наверно, тоже. Всем нам наскучило коптить небо и вязать салфеточки — иначе нас бы сюда не занесло. Поэтому я предлагаю простое решение — пойти на риск.

Она вытянула руку и коснулась изъеденного ржавчиной корпуса:

— Ракета теперь наша. Полет нами оплачен. И мы его совершим!

Слушательницы зашевелились и, привстав на цыпочки, раскрыли рты от изумления.

Мистер Тэркелл пустил слезу. Это у него получилось легко и весьма убедительно.

— Мы поднимемся на борт корабля, — продолжала миссис Беллоуз, не обращая на него внимания, — и отправимся туда, куда собирались.

Осушив слезы и для приличия выдержав паузу, мистер Тэркелл признался:

— Это с самого начала была афера. В космических полетах я полный профан. И вообще: Всевышнего там нет. Я солгал. Понятия не имею, где Он обитает, и при всем желании не смог бы Его найти. Только слабоумные могли поверить мне на слово.

— Верно, — ответила миссис Беллоуз, — мы и есть скопище слабоумных. Так оно и есть. Но винить нас нельзя, потому что нам очень много лет, а идея была красивая, самая расчудесная на свете. Нет, мы себя не обманывали, не надеялись приблизиться к Нему и прямом смысле слова. Мы просто лелеяли светлую, безумную, не отступную мечту всех стариков, хотя и знали, что она несбыточна. Итак, кто хочет лететь — прошу за мной, на корабль!

— Стойте! — воскликнул мистер Тэркелл. — У вас даже пилота нет. Да и корабль давно прогнил!

— Вот вы, — сказала миссис Беллоуз, — вы и будете нашим пилотом.

Она скрылась внутри, а через мгновение за ней устремились остальные. Мистера Тэркелла, отчаянно молотившего руками, кое-как втащили через лацпорт, который тут же был наглухо задраен. Галдящая толпа насильно усадила несчастного в кресло пилота и пристегнула ремнями. На каждую убеленную сединами голову был водружен защитный шлем, соединенный с кислородным баллоном, — на случай разгерметизации. Наконец настал тот момент, когда миссис Беллоуз, остановившись за спиной мистера Тэркелла, объявила:

— Мы готовы, сэр.

Он не ответил. Только обвел пассажирок умоляющим взглядом своих больших влажных черных глаз, но миссис Беллоуз отрицательно покачала головой и указала ему на пульт управления.

— Стартуем, — обреченно согласился мистер Тэркелл и дернул на себя какой-то рычаг.

Все попадали на пол. Ракета огненным залпом выстрелила вперед и оторвалась от поверхности Марса с таким грохотом, какой могла бы произвести целая кухня, сброшенная в шахту лифта вместе со всеми кастрюлями, чайниками и сковородками, с кипящим и бурлящим варевом, — оторвалась, дохнув запахами жженой резины, серы и ладана, полыхнув желтым пламенем и оставив далеко внизу красную полосу. Старушки обнялись и затянули псалмы, и только миссис Беллоуз возвышалась среди вздыхающего, перепуганного, дрожащего корабля.

— Давайте прямиком в космос, мистер Тэркелл.

— Мы долго не протянем, — уныло возразил он. — То бишь корабль долго не протянет. С минуты на минуту…

Так оно и вышло.

Корабль разлетелся на куски.

Миссис Беллоуз бросало из стороны в сторону, как тряпичную куклу. Она слышала душераздирающие крики и видела перед собой в рассеянном свете мелькание человеческих тел вперемешку с металлическими обломками.

— Помогите, помогите! — где-то далеко орал в небольшой радиопередатчик мистер Тэркелл.

Корабль рассыпался на миллионы частиц, а старушки, все скопом, летели вперед с прежней скоростью.

Что до мистера Тэркелла, его, вероятно, по каким-то законам динамики отбросило в другую сторону: миссис Беллоуз видела, как он удаляется в полном одиночестве, испуская вопль за воплем.