Холод, пиво, дробовик

Оглавление

И что получается — не за машиной охотились, а по мою душу приходили? Вычислили, получается? Но почерк-то для Семеры совершенно не характерный!

И еще — заточка. Заточка с алхимией. Такие в Братстве весьма популярны, у самого в тайнике полдюжины припасено. Вот так нашли бы мой хладный труп и решили, что кто-то из братьев с ренегатом поквитался. Территория Братства, оружие специфическое, мотив налицо…

Все так, да только убийца в Братстве точно не состоял. В противном случае я бы уже в крематорий заехал. Да и заметно это на самом деле, некоторые ухватки на всю жизнь остаются. Не брат это был — ни действующий, ни бывший. Впрочем, бывших братьев не бывает…

И тут меня самым натуральным образом бросило в жар. Я вдруг понял, что убийца никак не мог следить за мной, он дожидался меня на месте! Иначе не объяснить странного выбора оружия. Гад точно знал, что я приеду на рынок, поэтому и выбрал заточку.

Место и средство. Место и средство…

Кто-то знал, что я приеду к Платону! Кто-то знал это и караулил меня именно там!

— Вот черт! — выругался я и схватил трубку, по памяти набрал домашний номер Платонова, но длинные гудки и не подумали смениться заспанным «алло».

Я опустил трубку на рычажки и спросил телохранителя кондуктора:

— Дим, Платон телефон на ночь отключает?

— Нет, никогда. А что?

— Дозвониться до него не могу. Он никуда сегодня не собирался?

— Да нет вроде. Может, ты неправильно номер набрал?

— Может. Попробуй сам.

Но в ошибку при наборе я нисколько не верил и потому достал из кармана брошенной на табурет куртки чарофон.

— Не берет, — сообщил Дмитрий, положив трубку.

Я активировал чарофон и вызвал привязанный к нему аппарат Платона, но молчало и магическое средство связи.

— Баню не мог он затопить? — спросил я, сбрасывая вызов.

— С утра? Нет.

Ну и куда тогда кондуктор делся? Загулял, или случилось что?

Я задумчиво посмотрел на чарофон, но вызывать Гордеева не стал. Если он уехал с самого утра, то уже вне зоны доступа. За пределами городских стен стандартные модели не работают.

— Поехали! — решил я, натянул куртку и достал из-под стойки жезл «свинцовых ос».

Дмитрий побежал следом и потребовал объяснений:

— Хмель, ты чего паникуешь? Кто тебе звонил?

— По дороге, — коротко бросил я и спросил: — Оружие с собой?

— Револьвер только.

Револьвер в свете последних событий показался мне огневой мощью совершенно недостаточной, поэтому я сбегал в подвал и принес обрез курковой двустволки и коробку патронов двенадцатого калибра с картечью. Подаренного на Новый год карабина брать не стал — он чуть длиннее, да и не зарегистрирован. Могут быть проблемы, несмотря даже на удостоверения.

— Держи!

— Да что происходит?! Слава! Говори уже, блин!

Я отмахнулся и заглянул в бар.

— Ваня, мы по делам. Поаккуратней без нас!

— Совсем аккуратно? — насторожился помощник.

— Да, — подтвердил я и указал на чулан, где хранился монструозного вида жезл «свинцовых ос» калибром три сантиметра и зарядами весом более ста шестидесяти граммов каждый. — Достань.

После выбежал во двор и на ходу пояснил Дмитрию:

— Меня тридцать первого на выходе от вас ограбить хотели, а теперь выяснилось, что ждали конкретно меня и конкретно у вас. Сечешь?

— Через Платона вышли?

— Именно! Надо проверить его. Лучше перебдеть, чем потом локти кусать.

— Лучше, — согласился со мной Дмитрий.

Я выгнал УАЗ из сарая; стоявший двое суток на холоде автомобиль двигался с заметными рывками, но прогревать его не оставалось времени. Ну или так мне казалось.

Дмитрий захлопнул за нами ворота, подбежал к автомобилю и забрался внутрь. Я без промедления выехал на дорогу и погнал УАЗ по Красному бульвару, благо людей на улицах было немного, а машин с телегами так и вовсе почти не попадалось.

Сбросил скорость только на въезде в Луково. Слишком велик был риск забуксовать на узеньких улочках поселка, увязнув в сугробе. Тянулись заборы, мелькали над ними крыши и печные трубы, поднимались к небу жидкие струйки дыма. Повсеместно торчали голые кроны облетевших на зиму деревьев, время от времени на глаза попадалась синеватая листва растений, привезенных с Севера.

— Здесь сверни, — подсказал Дмитрий. — Дорога лучше.

Я послушался его совета, повернул раз, другой — и УАЗ выехал на улицу, вдоль заборов по обочинам которой громоздились высоченные отвалы снега.

— Скидываемся на бульдозер, — пояснил телохранитель кондуктора. — Иначе не проехать.

— Нормальные отношения с соседями?

— Ровные. Конфликтов не было.

УАЗ проехал еще немного, и показался высокий забор, ограждавший двухэтажный коттедж Сереги Платонова. Из труб дома дым не шел, баня тоже не дымила.

Кондуктор особняк покупал уже готовым; гаража там не было, а пристроить никак руки не доходили. Дабы каждый раз не перегораживать своим «эксплорером» всю улицу, ворота он перенес в глубь участка и сначала загонял автомобиль на небольшой пятачок, а потом спокойно открывал проезд во двор.

Сейчас красный «Форд эксплорер» стоял перед воротами, на обочину высовывался задний бампер. У меня екнуло сердце, но я пересилил себя и пошутил:

— Ну, по крайней мере, домой он добрался.

Дмитрий ничего не ответил. Он раскрыл коробку с патронами, переломил двустволку и зарядил ее. Остальной боезапас деловито рассовывал по карманам тулупа. Ему не хуже меня было известно, что никто в здравом уме не оставит автомобиль на улице, пусть даже чужие здесь не ходят, а с соседями неплохие отношения.