Хроники Гирида. Странник (СИ)

Оглавление

Холодный узкий коридор с деревянным полом, пустые одинокие стены и медные, ржавые подсвечники, в которых почти догорели дешевые восковые свечи. Их света едва хватало, чтобы осветить половину коридора.

Комната Максима была последней на этаже, что добавляло трудностей к его пешей прогулке по трактиру. По пути его чуть не сбил человек, в спешке выскочивший из комнаты, находящейся через две двери от его. Ноги, как будто лишь этого и ждав, подкосились, опустившись на холодный пыльный пол. Человек же и бровью не повел: закутавшись в плащ, он повернул ключ в дверной скважине и поспешил вниз, даже не удосужившись помочь Максиму встать. «Ну что за народ» — прислонившись спиной к стене, размышлял Макс. По всему телу разлились волны боли, и голова перестала соображать, отказываясь работать в таких условиях. Если бы не демон, с одуревшими от страха глазами (правильно, наверняка знал, что с ним сделают остальные), выскочивший из комнаты с криком: «Караул! Макс пропал!» — то валялся бы он до ночи или утра, в зависимости от того, какое время суток сейчас было.

По лестнице послышались торопливые шаги. Перед лицом возник размывающийся силуэт слорга, с обеспокоенный (насколько позволяла физиология) выражением на лице.

— Мог бы просто позвать. — Больше не говоря ни слова, Варт помог другу подняться и отвел того обратно в комнату.

Взявшись за ступку и побросав туда все подряд ингредиенты (лишь об одной мысли которых у Макса начинались рвотные позывы), Варт растолкал их и залил водой, после чего протянул больному с настойчивым: «пей». Выбора у того не было: пришлось выпить все, до последней капли: слорг сверил взглядом, а затем довольно улыбнувшись (хот улыбка больше походила на оскал), поспешил покинуть комнату. Мир перед Максимом начал расплываться и его сознание улетело в далекие безопасные края.

Так продолжалось несколько дней: Максим просыпался, но не чувствовал себя лучше. Варт приходил в комнату лишь вечером, либо для того, чтобы напоить больного очередной бурдой, как окрестил ее бывший миллионер. Теперь тяжесть засела не только в теле, но и в душе: лежа пластом, Максим подвергал с каждым днем своих товарищей все большей опасности. Он это прекрасно понимал и попытался заговорить со слоргом на эту тему, после чего ступка полетела в стену, со звоном разлетевшись в разные стороны на мелкие кусочки.

— Будем считать, что я этого не слышал, — в тот раз Варт просто собрал осколки и покинул комнату, так до вечера больше не показавшись.

На душе сразу и полегчало и потяжелело. С одной стороны он однозначно подвергал опасности все группу, находясь в таком положении и не имея возможности даже ехать дальше, но с другой стороны было чертовски приятно осознавать, что тебя не бросят и будут с тобой до самого конца. От таких мыслей сразу становилось спокойнее и теплее, что ли.

Утром четвертого дня в теле появилась легкость. Бодростью налилось каждое сухожилие, каждая косточка и хрящик. «Руки слушаются, ноги тоже. Никогда бы не подумал, что буду радоваться таким мелочам» — одеваясь, размышлял Макс. Варта в комнате уже не было, лишь большой серый мешок лежал на его кровами. Об одном упоминании чудодейственных ингредиентов желудок запротестовал. «Давненько я не ел человеческую еду: все эта бурда да бурда. Пора исправлять положение».

Трактирный зал встретил жаром, запахом готовящейся на кухне еды и ароматом не самого лучшего пива, основательно смешавшегося со здешним воздухом. Справа от лестницы стоял трактирщик — мужчина лет шестидесяти, лысый, с маленькими, бегающими по залу глазами, слегка вздернутым носом, как минимум недельной щетиной на подбородке, с пивным животом и пятнами жира на одежде. Он протирал деревянную пивную кружку своим фартуком, заляпанным пятнами. Вряд ли она от этого станет чище, но хозяин-барин, как говорится.

В большом зале почти все столы были заняты путниками, с ленью попивающими пиво. Максим приметил одежду большинства путешественников: теплая, облегающая все тело. Такую носят лишь в случае заморозков или морозов. Взгляд Макса наткнулся на знакомую компанию, сидевшую в самом углу трактира и оживленно ведущую о чем-то спор.

— Нет, не успеем пройти через границу. — Покачал головой Лан. — До Лэстриджа неделя пути, — он указал пальцем на маленькую точку на карте, расстеленной на столе, — А мы итак потеряли шесть дней. Наверняка по наши светлые головы уже отправили погоню братья-очищающие, а где они, там и инквизиция. — Лан обвел собравшихся за столом взглядом. — Это не учитывая погоду и то, что тракт завален.

— Предлагаешь двигаться в сторону Ольта? — изучая взглядом карту, задумчиво предложил Алекс.

— Именно. До него всего два дня пути и если даже Максим не проснется, его можно будет перевезти в город и уже там…

Над столом вдруг нависла тяжелая тишина.

— Чего сразу нахмурились? Рано меня еще хоронить, еще повоюем. — Усмехнулся Макс, обозначая свое присутствие. Варт подвинулся, уступая место вновь прибывшему.

— О! Макс! Очухался! А то я начал переживать, что уже в ящик сыграл, поторопился видать. — Радостно затрещал Кладий, сидевший до этого тише воды.

— Как самочувствие? — в голосе слорга не было слышался неподдельный интерес, а не простая учтивость.

Сразу три пары глаз и Кладий повернули головы в его сторону.

— Жить буду. Начало разговора я слышал, так что можно по новой не начинать? — Макс подозвал трактирщика: — Поесть, милейший, повкуснее да побыстрее. — Так же под натиском демона он заказал пару кувшинов лучшего вина и бутылку горной слезы — крепкого напитка, изготавливаемого гномами.