Макроскоп

Оглавление

— Я вас понял, — ответил Гротон. Так что же все-таки случилось? Афра влетела к нам с криками о разрушителе, и мы здорово перепугались; я искренне рад, что все обошлось. Вы, по-видимому, не вошли в него.

— Нет, я вошел. Я пытался защитить себя… ладно, не буду вдаваться в подробности. Я почти прошел программу, но поскользнулся — в ментальном смысле, и меня затянуло слишком далеко. Я думал, что мне уже конец, и даже не сопротивлялся, но, к счастью, у меня была некоторая орбитальная скорость, и я, пролетев сквозь корону, очутился на другой стороне.

— Не понимаю.

— Я поняла, Гарольд, — сказала Афра. — Это такая аналогия. Планетоид мчится к Солнцу. Но главное в том, что он прошел очень близко от разрушителя, и тот его только слегка ужалил.

— Да, физически. Но не в сознании, если так можно выразиться. А за разрушителем находится то, что я бы назвал галактическим сообществом.

— Вы видели того, кто послал сигнал-убийцу?

— Нет, это просто отдельный канал. Все происходит в вашем сознании, сигналы накладываются, так что нужно уметь их разделять. Но если уж изолирован разрушитель, то остальное лежит, как на ладони.

— Информация? — спросила Афра.

— Другие программы, они как радиостанции, но все работают на одной частоте и используют один и тот же символьный код. Если вы не придерживаетесь одной программы, то все забивает самый сильный сигнал, а это и есть разрушитель.

— Понимаю, — сказал Гротон. — Это как если бы пятеро человек заговорили одновременно, все вместе — это шум, и вы в состоянии понять только то, что говорит обладатель самого громкого голоса. Он забивает остальных, хотя вы и слышите их.

— Именно так. Только программ больше, чем пять, и нужно уметь по-настоящему сосредоточиться, но выбрать можно любую.

— А сколько их?

— Не знаю. Думаю, несколько тысяч. Хотя так сразу трудно определить.

— Несколько тысяч станций? — недоверчиво переспросила Афра. — И что же они передают?

— Информацию. Наука, философия, искусство — все можно выразить этими универсальными символами. Все, что известно — доступно. Научная библиотека.

— Но почему? — изумилась Афра. — Зачем они это передают, если все равно принять никто не может?

— Я пока еще не выяснил иерархию программ, но у меня сложилось впечатление, что почти все они старше разрушителя. По крайней мере, он в них не упоминается, и передаются они издалека. С другого рукава галактики.

Если сигнал разрушителя идет к нам четырнадцать тысяч лет, то программы — двадцать или даже сорок. Может, некоторые ретрансляторы закончили передачу до появления разрушителя, но мы узнаем об этом только через тысячи лет.

— Это меня и смущает, — заметила Афра. — Даже если не брать во внимание разрушитель, пройдут тысячи лет, прежде чем какая-то цивилизация примет их сигнал — это абсурдно, ведь невозможен обмен информацией между культурами.

— А может, пройдут и миллионы лет, — поправил Иво. Он рассортировывал в голове полученные знания. — Все передачи имеют точный обратный адрес. Но как я уже говорил, не могу пока точно установить пространственно-временные координаты, но, надеюсь, мне это удастся в ближайшее время. Но по некоторым признакам можно сказать, что кое-какие из них очень древние. Одна уж очень отлична от других. Совершеннее, что ли, я не знаю, как это выразить, но впечатление производит сильное. Будто икринка в капсуле…

— Миллионы лет! — воскликнула Афра, подавленная услышанным. — Это, должно быть, внегалактический источник. Но ведь макронные поля сильно искажаются?..

Иво пожал плечами.

— Может, для макронных передач есть другие законы. Насколько я понимаю, самые важные для нас станции находятся на расстоянии в три миллиона световых лет. Я прослушивал одну из них, самую мощную, да я уже говорил об этом.

— Я сняла с вас шлем и окуляры, как только вы потеряли сознание, — не унималась Афра. — Сколько же времени вам оставалось на прослушивание?

— Время не имеет значения. По крайней мере, при приеме. Все относительно… ну, как со светом, только…

— А! — сказал Гротон. Его это не так удивило, как Афру. — Ну, это известная аналогия. Скорость света в системе координат наблюдателя не зависит от скорости движения источника света. Эксперимент Майкельсона-Морли.

— Что-то в этом роде. Я получил информацию одной порцией и должен впоследствии все переработать и рассортировать. Мне нужно еще раз войти, чтобы выяснить детали, но я уже знаю, что искать.

— А что вы ищете? — спросила Афра. — Есть ли там что-то, способное помочь нам?

— Да. Это, по всей видимости, общая проблема — выживание при сильных перегрузках. Об этом можно узнать из внегалактической передачи, но все довольно сложно.

— И все же я не могу понять, — недоумевала Афра. Когда она чего-то не понимала, то обижалась, как ребенок. — Ведь не имеет смысла передавать программу, если вы знаете, что ответ придет лишь после вашей смерти. Три миллиона лет! К настоящему моменту умерла и сама цивилизация, и память о ней.

— Именно поэтому, — ответил Иво. — Ведь память не умирает, потому что каждый, кто примет программу, узнает о величии ушедшей цивилизации. Это все равно, что издать книгу, — пусть даже на свои деньги, тщеславия ради, — но если автору есть что сказать, люди прочтут ее, и она им понравится, они будут помнить об этом человеке долгие годы после его смерти.

— Или написать хорошую музыку, — подхватил Гротон. — Неважно, когда она была написана, важно то, насколько она заставляет слушателя сопереживать.