Просто вдвоем

Оглавление

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Поступив в колледж, я принялся рисовать главным образом здания и детали машин, что было отчасти объяснимо, поскольку я учился на инженера-механика. Но даже в свободное от занятий время я почти не изображал людей. Мне не хотелось.

До тех пор, пока я не встретил ее.

Входя в аудиторию, они с тем парнем иногда держались за руки. При этом он выглядел так, будто сжимал поводок, а не пальцы любимой девушки. Перед началом занятия он разговаривал с такими же мажорами или теми, кто мечтал попасть в избранный круг. Болтал о футболе, политике, музыке, о церемонии приема в «братья» и о предстоящих вечеринках. Студентки искоса на него посматривали, а он делал вид, будто игнорировал их.

Пока этот сноб занимался всем подряд, кроме своей девушки, я начал замечать, что, наоборот, не видел вокруг себя никого, кроме нее. Она, конечно, показалась мне очень симпатичной, но в университете, где учатся тридцать тысяч человек, много красавиц. Если бы не моя неприязнь к тому парню, я мог бы не обратить на нее внимания.

Поняв, что она мне нравится, я стал бороться с этим чувством, но тщетно. Во всей аудитории меня интересовала только она. Особенно завораживали ее руки – точнее, пальцы.

На лекциях она рассеянно улыбалась, изредка тихо разговаривала со своим мажором или с другими студентами. Не то чтобы она казалась несчастной, но взгляд ее иногда становился отсутствующим, как будто мысли блуждали где-то далеко. В такие минуты ее пальцы беззвучно наигрывали что-то на воображаемом инструменте.

Сначала я принял эту привычку за проявление нервозности. Например, дочка Хеллера Карли отродясь не сидела спокойно и вечно барабанила ногтями по столу или подошвой по полу, вихляла коленками и без умолку болтала. Она успокаивалась, только когда гладила моего кота Фрэнсиса.

Но эта девушка, в отличие от Карли, перебирала пальцами невозмутимо, методично, размеренно. Со своего места в последнем ряду слева я мог изучать ее профиль. Наблюдая за тем, как она почти незаметно поднимала и опускала подбородок, я понял, что означали движущиеся пальцы и отсутствующий взгляд: в такие моменты девушка слышала музыку. И наигрывала ее.

Мне показалось, что я в жизни не видел такого чуда.

* * *

Вместе с другими материалами для семинаров Хеллер дал мне схему рассадки студентов в аудитории. Усевшись дома на диван, я принялся ее изучать. Мажора, судя по его каракулям, звали Кеннеди. Как только я увидел аккуратные буквы в соседней клетке, у меня вырвалось: «Ни фига себе!» Там было написано «Джеки».

Джеки и Кеннеди?

Не мог же он встречаться с ней из-за имени?! Было бы уж слишком тупо!

Я вспомнил, как в конце одного из занятий этот Кеннеди протянул девушке свою домашнюю работу и сказал: «Передашь, детка? Спасибо». Сверкнув фирменной улыбкой, он вернулся к разговору о границах издевательств, допустимых в ходе «прописки» младших членов «братства». Джеки закатила глаза, взяла у него листок и стала спускаться по проходу.

Нет, вполне возможно, что он встречается с ней как раз из-за имени.

Я прикоснулся к надписи, которую она оставила в своей клеточке. Каждая буква была по-женски округлой. Даже у «i» были наклон и хвостик. Хотя точка оставалась точкой. Она не превратилась ни в разомкнутое кольцо, ни в сердечко. И когда парень назвал Джеки «деткой», она закатила глаза. Может, он не совсем безнадежно запудрил ей мозг?

Черт, и о чем я только думал! Девушка училась на курсе, где я преподавал. Мне полагалось считать ее запретным плодом как минимум до конца семестра, а это с ума сойти как долго, ведь началась только вторая неделя занятий.

Да я и не смог бы к ней прикоснуться, даже будь она доступна… но она была недоступна.

Мне захотелось узнать, как долго они встречаются. В списке оба значились как второкурсники. Выходит, что в худшем случае их отношения длились уже год.

Я сделал то, что делают в таких случаях все любопытствующие: поискал Джеки в Сети и нашел закрытый профиль. Черт!

Ну а его страничка была открыта – читайте на здоровье.

Кеннеди Мур. Встречается с Джеки Уоллес. Как долго – не сказано, зато есть фотографии, причем не только прошлогодние, но и более ранние. Открывая их одну за другой, я все сильнее бесился без всякой на то причины.

Лето перед поступлением в колледж. Школьный выпускной. Лыжная прогулка на весенних каникулах. Вечеринка-сюрприз по случаю восемнадцатилетия Джеки. Групповая фотография оркестра, в котором было больше народу, чем во всей моей школе. Крупный снимок Джеки в оркестровой униформе и колпаке Санта-Клауса, но без инструмента, так что не поймешь, на чем она играет.

День благодарения дома. Он и она веселятся с друзьями на школьном футбольном поле: дело, судя по всему, происходило в престижном пригороде. Прошлогодние летние каникулы. Бал первокурсников. Еще одно Рождество.

Их самый старый совместный снимок был сделан на осеннем карнавале почти три года назад.

Они встречаются три года. Три года! У меня это в голове не укладывалось.

Вой под дверью известил меня о том, что Фрэнсис вернулся домой после приключений, которыми занимал себя в перерыве между ужином и сном. Как и полагалось воспитанному двуногому соседу по жилью, я отложил ноутбук и пошел встречать кота. Как только я отворил дверь, он сел на коврик за порогом и начал лизать лапу.

– Ну и долго мне еще мерзнуть? – спросил я.

Фрэнсис встал, как будто бы пожав плечами, и лениво потянулся, но пулей рванул в комнату, стоило мне сделать вид, что я собираюсь захлопнуть дверь у него перед носом. Не успел я ее запереть, как меня позвали: «Лукас!» Пришлось открыть снова.