|
Оценить:
|
На краю зрения
2
Стук о плитку, и через секунду всё уже было по-другому.
Потому что когда я наклонился подобрать кисточку, я заметил что-то в зеркале.
Хотя нет, не что-то — лучше быть точнее.
Я увидел человека.
Маленького, складного, абсолютно лысого человека, стоявшего прямо позади меня и проявившегося в зеркале, пока я наклонялся.
То есть он стоял прямо за мной, Кэти — его лицо, должно быть, находилось в нескольких дюймах от моей лопатки, я должен был чувствовать его дыхание на моей спине.
КЭТИ пишет:
О боже, Том! Кто это был, как он там оказался?
ТОМ пишет:
Почти дошёл до этого.
Наши глаза встретились на долю секунды.
Он выглядел сконфуженным и испуганным и, думаю, я тоже не отставал.
И так мы стояли, в эту бесконечно долгую секунду, уставившись друг на друга.
Когда я говорю, что он был маленький, я не имею в виду, что он просто был невысокого роста — я хочу сказать, что он был каким-то миниатюрным.
Как уменьшенный человек, размером в две трети; аккуратный, бледный и какой-то — я хочу сказать блестящий.
Как если бы он был настолько чистым, что искрился.
Из тех людей — не знаю, важно ли это? — которых ты видишь, и понимаешь, что у них ужасно маленькие руки.
Меня всегда смущали люди, с очень маленькими руками.
И он действительно БЫЛ ТАМ, Кэти.
Я это не выдумал, это не было иллюзией — одно полностью реальное мгновенье он действительно, физически, был ТАМ.
Что произошло дальше трудно описать, даже вспомнить трудно, потому что он как бы — ну не знаю — отошёл.
Просто снова ускользнул от взгляда позади меня. Но это было так гладко и быстро, что он, казалось, просто перестал существовать.
А я стоял там, пена для бритья капала с подбородка, по шее бежали мурашки, в ушах отдавалось мое дыхание.
Знаешь, ведь как бывает, когда что-то эдакое случается, и ты какое-то время пытаешься убедить себя, что всё это просто почудилось? Световой обман, уверял я себя.
Сон наяву.
А затем я осознал что-то, из-за чего мне стало не по себе.
Мое дыхание раздавалось в ушах, как я уже говорил, — но я неожиданно осознал, что затаил дыхание с тех пор, как увидел человека в зеркале.
Я не осмеливался дышать с того самого момента — так кто же тогда дышал так близко от моего уха...
Я обернулся так быстро, как только мог. Никого.
Я обернулся в другую сторону.
Никого.
Но каждый раз что-то мелькало на краю зрения, как движение настолько быстрое, что его невозможно заметить.
Я поворачивался снова и снова.
Каждый раз — ничего.
Каждый раз — проблеск.
Оно было странным, это мелькание, потому что оно не казалось чем-то новым.
Помнишь наш медовый месяц, четвертую ночь в том отеле, когда ты сказала, что звук водопада не дает тебе заснуть?
КЭТИ пишет:
Ты сказал, что водопад там был всё время.
ТОМ пишет:
И ты сказала, «да, но я ЗАМЕТИЛА его только сейчас».
То же самое было и с мельканием.
Как будто оно всегда было там, но только сейчас я начал его замечать — мельчайший проблеск кого-то, постоянно растворявшийся мгновением раньше, чем я мог его рассмотреть.
У тебя когда-нибудь было такое? Я думаю, у нас у всех было.
Но для меня, это было внезапной, страшной истиной.
Дыхание восстанавливалось, стихало, пока я почти не перестал различать его — будто это создание, кто бы это ни стоял вне моей видимости, успокаивалось и приходило в себя.
Я снова застыл.
Был так напуган, Кэти — я даже не могу это описать.
В конце концов, я заговорил — но все, что я додумался сказать, было: «Я видел тебя».
Повисла долгая пауза.
А потом мягкий, похожий на женский голос, практически фальцет, и так ужасно близко, что дыхание увлажнило мою шею: «Этого не случится снова».
Кэти, у меня было чувство, будто весь мир вертится вокруг меня.
Казалось, что пол вздымается у моих ног словно море, готовое меня поглотить.
И все, о чем я мог думать, были эти, в точности эти слова: «Я проклят», — думал я, — «Я видел, что живёт на краю зрения».
КЭТИ пишет:
О Боже.
Том.
Скажи, что это был сон, скажи, что ты проснулся.
ТОМ пишет:
Я еще не рассказал тебе самое худшее.
Я узнал это лицо.
Спустя мгновение, все еще стоя там, я осознал, что видел это лицо раньше много-много раз.
КЭТИ пишет:
Где? Том, где? Том? Ты еще там? Пожалуйста, я здесь одна, я потерялась в темноте, ПОЖАЛУЙСТА, говори со мной.
ТОМ пишет:
Да, еще здесь.
Все эти слова режут меня по-живому.
И воспоминания об этом, иногда заставляют меня... не важно.
Ты помнишь большую коробку с фотографиями в шкафу в холле?
КЭТИ пишет:
Я много их перебирала и рассортировывала, конечно, я помню.
ТОМ пишет:
Конечно, помнишь.
Я сидел на полу посреди холла и просматривал каждую фотографию.
Их так много с тех давних пор.
Когда этот большой, насквозь продуваемый дом был полон друзьями, родными и тобой.
Моментами я почти плакал.
КЭТИ пишет:
Но ты нашел его? Маленький лысый человек был на какой-нибудь фотографии?
ТОМ пишет:
Да, я нашел его.
Я думал, что уже был напуган до этого, но тот страх не сравнится с тем, что я ощутил теперь.
Да, Кэти, маленький лысый человек был на фотографиях.
Он был на ВСЕХ них.
То есть на каждой фотографии, которую я когда-либо делал или на которой я снят, если долго и упорно присматриваться, можно было найти его.
Иногда выглядывавшего из-за кого-то с коварной ухмылкой, иногда отражавшегося в окне, иногда его лысину, высовывавшуюся из-за чьего-нибудь плеча, — всякий раз он был где-то на фотографии, хитро улыбаясь из каждого уголка моей жизни.
