Дикарь (ЛП)

Оглавление

К тому же, я не знаю точно, когда он уедет от нас. Я так запуталась в своих чувствах по отношению к нему, но я должна сосредоточиться на конечном результате, на адаптации Зака. Ситуация, которая складывается на данный момент, показывает, что Зак отлично влился в новый мир, с которым он столкнулся по нашей вине. Я не смогу ему помогать адаптироваться, если сосредоточусь на наших чувствах и привязанности, из-за которой непонятно, как нам вести себя друг с другом. Проблема заключается в том, что я не знаю, как найти подход к Заку, поэтому я просто храню затянувшееся молчание и жду подходящего часа.

К сожалению, время подошло к концу. Рэнделл Кэннон настаивает, чтобы мы приехали к нему в Атланту, и я больше не могу оттягивать этот момент.

Подойдя обратно к комнате Зака, я мягко стучу в дверь.

— Зак?

Я слышу скрип кровати, а затем глухой звук шагов. Он открывает дверь в нескольких дюймах от меня и внимательно смотрит.

— Есть минутка поговорить?

— Конечно, — говорит он напряженно, пропуская меня в спальню и следуя за мной. Он одет в шорты карго оливкового цвета, и больше ничего на нем не было. Они сидят низко на бедрах, я знаю, если бы было время, то я бы обязательно воспользовалась возможностью и взглянула, как он будет выглядеть без них. Когда я думаю об этом, мою голову заполняют пошлые фантазии, и пересыхает во рту…

Мы одновременно садимся на диван в противоположные стороны — я занимаю место в начале, а он удобно устраивается на другом конце дивана — усаживаясь лицом ко мне и расслабленно опуская руку на черную диванную подушку.

— Рэнделл звонил сегодня утром. Он очень хочет, чтобы мы приехали к нему, как ты, наверное, уже догадался. Я хочу заказать билеты на завтрашний рейс.

Я ожидаю сопротивления со стороны Зака, потому что он пытался всеми возможными способами отгородиться от Рэнделла. В глубине души я не прекращала считать, что Зак все-таки винит меня за мое участие в смене его места жительства, он до сих пор испытывает горечь от расставания со своим приемным отцом.

— Как долго мы там пробудем?

Я растерянно пожимаю плечами.

— Я точно не знаю. Может пару дней. Твой крестный очень хочет познакомиться и лучше узнать тебя.

— На данный момент у меня нет никакого желания знакомиться с ним, — колко бросает он мне в ответ.

— Я понимаю, — тихо говорю я, разочарованно вздыхая. — Так, давай побудем у него пару дней, а затем решим, что и как, мы можем всегда вернуться, если ты захочешь.

— Договорились, — отвечает он и начинает подниматься с дивана.

— Подожди минутку, — говорю я с отчаянием в голосе, потому что я не могу смириться с тем, как он холодно со мной общается. Я так скучаю по непринужденному юмору, который наладился не так давно между нами, я тоскую по его умению удивляться простым вещам, по нашим беседам и по многим другим вещам, которые он мог делать своими руками и языком. — Ты на меня сердишься… потому что я не сделала так, как ты мне сказал?

Зак садится обратно и откидывается на спинку дивана, проводя руками по волосам, и смотрит на меня.

— Нет, я не сержусь. Да, я растерян, но не сержусь.

— Прости меня, — говорю я ему, не тая ни одного слова и не скрывая ни одной эмоции. — Я была не права. Просто я… я другая, отличаюсь от всех тех женщин, к которым ты привык, я просто не могу подчиняться твоим приказам все время.

— Я знаю, Мойра, — говорит еле слышно Зак… с горечью в голосе. — Я считаю, это было отличным напоминанием для меня, что я не принадлежу этому месту. Ты такая, какая ты есть… независимая и уверенная в себе. Ты хочешь определенных вещей, и ты знаешь, как лучше для тебя. Тебе не нужен мужчина… не очень нужен, я не нужен тебе. Это для меня трудно принять.

Мое сердце наполняется отчаянием от его слов, потому что я внезапно понимаю всю обреченность в его голосе. Я хочу спорить и ругаться, кричать, доказывать ему, что он не прав. Я так хочу попытаться открыться и рассказать о новых чувствах, которые начала испытать, я хочу дать нам шанс. Но я не могу сделать этого. Это будет спор из-за чего-то, что я хочу, но это не принесет пользы Заку. Я здесь не для того, чтобы менять его, я здесь только для того, чтобы помочь ему понять вещи, которые с ним происходят и окружают его. Когда до меня доходит смысл его слов, я чувствую, что он понимает все, что происходит между нами достаточно четко, и это значит, что пришло время все оставить так, как есть.

— Так, — говорит Зак напряженно, поднимаясь с дивана. — Я пойду собирать свои вещи. Дай мне знать, когда мы будем готовы выезжать в аэропорт, я буду готов к этому времени.

— Хорошо, — бормочу я, испытывая сильное желание продолжить наш разговор, но сердцем я понимала, мне больше нечего сказать.

***

Перелет до Атланты прошел без происшествий, и после двадцати минут тряски в такси, мы, наконец, подъезжаем до невообразимо длинной подъездной дорожки, по обе стороны от которой располагаются дубовые деревья, своеобразная аллея. Она тянется почти четверть мили, затем мы поворачиваем на кольцевой поворот, открывающий вид на великолепие огромного особняка в стиле Тюдоров. Такое ощущение, что он был бесконечным, с круто покатыми крышами и фахверковыми колонами, кладка на кирпичной облицовке которых выполнена «елочкой». Огромных размеров парадное крыльцо, которое может вместить не меньше ста человек, и высокие венецианские окна, которые отражают ярко-золотистые лучи полуденного солнца.

Такси медленно скользит, шелестя шинами, по большой кольцевой подъездной дорожке, ведущей к дому, и останавливается перед парадным входом, двери особняка быстро открываются, когда мы начинаем выходить из машины. Я замечаю Рэнделла, который сбегает по ступенькам нам навстречу, он одет просто, в тщательно выглаженные шорты хаки, белую футболку поло и коричневые лоферы. За Рэнделлом следует мужчина, на вид которому около сорока, он одет более строго, в черные брюки и белую рубашку.