Репродуктор

Оглавление

Зал оказался совсем крохотным, с круглым столом, вокруг которого примостились четыре стула на гнутых ножках. По стенам с восточным орнаментом были развешены гобелены со сценами китобойного промысла. С потолка смотрел гербовый красный петух.

Марина прошлась по кругу, после чего присела на один из стульев. Часов здесь не было, а свои наручные она оставила на входе, в ячейке для металлических предметов. Определить время, таким образом, не представлялось возможным, и она развлекалась тем, что угадывала, где именно в этом зале установлены скрытые камеры. Марина насчитала шесть таких точек, когда дверь чуть слышно скрипнула и открылась.

На пороге стоял Он.

Маленького роста, плотный, чернявый, высокий лоб и серые глаза. В таком же, как обычно показывают по ящику, неброском темно-синем костюме и бордовом галстуке с гербовым зажимом. Хозяин шел слегка вразвалочку, отставляя правую руку в сторону и будто бы говоря: «Ба, какие люди!» Вместо рукопожатия Он чмокнул Маринино запястье.

— Марина Владимировна? — спросил, приглашая садиться.

— Да, Владислав Александрович.

Марина хотела пошутить: «А вы ждали кого-нибудь другого?», — но осеклась.

— Рад, — сказал Он, опустившись на стул и поправляя галстук, — правда рад. Мне показалось, что у вас точный и свежий взгляд. А это не так часто у нас встречается.

— Спасибо, — Марина постаралась сдержано и в меру доброжелательно улыбнуться, — всегда приятно, когда твоя работа оказывается востребованной. Вдвойне приятно, когда она нравится.

Он понимающе кивал, приложив указательный палец к отполированному подбородку. Марина подумала, что у него все же жидковатые волосы и избыточно водянистые глаза. А так — вполне ничего.

— Да, — сообщил Он, — завтра уже итоги, и я хотел бы пригласить вас на подведение. На 16:30 ничего не планируете?

— Нет, — сказала Марина.

— Вот и отлично, — заметил Он, чуть подавшись вперед и несколько нависнув над столом. Марина подумала, что его рот сейчас похож на аккуратную прорезь в ткани, настолько ровно и безэмоционально сложены губы. — Мы тут немного пообсуждали с коллегами… — Он сделал многозначительную паузу, очевидно, давая время оценить, какие коллеги имеются в виду, — и хотим предложить сделать вашу работу востребованной и дальше.

Марина напряглась. Сейчас предложит какие-нибудь воскресные «Вести», подумала она, и надо будет очень аккуратно соскальзывать. Он тем временем не спешил продолжать. Внимательно разглядывал, вроде бы добродушно, но чуть лукаво. Все-таки падок на театральные эффекты, не зря о нем это говорят.

— Вы, должно быть, полагаете, что мы хотим забивать гвозди микроскопом? — иронично поинтересовался Он. — Скажем, позвать вас в самодержавную программу. Так же вы их называете — «самодержавные»? — Он рассмеялся. — Вовсе нет. Напротив, я хочу предложить вам самое независимое поприще из возможных, — Он снова откинулся на стуле и собрал на груди пальцы в замок. — Марина, мы видим вас в должности программного директора «Отечественной волны». Думаю, вам хорошо знакомо это название. Нужды изображать удивление нет, мы понимаем, что наша интеллигенция знакома с «Волной» поголовно… Я вам больше скажу, — тут Он приложил ладонь к губам, словно бы собирался сообщить что-то крайне секретное, — у нас половина Старостата ее в рабочее время слушает.

На крыльце «Отечественной волны» ее встречали двое. Сутулый бородач птичьей наружности: маленькие черные глазки, длинный нос и сухие ручки. А также плотный господин с трубкой в зубах. Марина отметила, что на обоих вельветовые пиджаки.

Когда машина остановилась, бородач сбежал по ступенькам и открыл Марине дверцу. Ей даже показалось, что он чрезмерно согнулся, подавая руку. Плотный курильщик слегка поклонился, но остался стоять на месте.

— Благодарю, — сказала Марина бородачу, — я ведь правильно понимаю, что вы — Александр Геннадьевич Нагорный?

Тот довольно кивнул и жестом пригласил Марину входить. Они поднялись на крыльцо, и курильщик, в котором Марина теперь опознала Льва Алябьева — ведущего «Часа Дракона», распахнул перед ними дверь.

— Очень рады, что вы, Марина Владимировна, посетили нас безотлагательно, — заговорил Алябьев уже внутри особняка, когда все трое прошли в кабинет с чеканной табличкой «Логово Дракона».

— Да-да, — подтвердил Нагорный, — а то бы мучились тут в неведении…

Радийщики синхронно улыбнулись.

— Ну-у… мне было крайне интересно, где гнездится либеральная гидра, — подыграла Марина хозяевам. — Не смогла удержаться.

Алябьев рассмеялся и постучал пальцем по своей трубке.

— Не возражаете? — спросил он Марину.

Та отрицательно покачала головой. Алябьев признательно приложил ладонь к сердцу и закурил. По кабинету распространился сладковатый запах. Нагорный в это время готовил всем кофе: в недрах стоявшего за спиной Алябьева шкафа обнаружилась кофе-машина, которая с громким жужжанием добавляла к запаху табака горьковатый кофейный.

— Полагаю, вы знакомы с продуктом нашей станции? — скорее утвердительно сказал Алябьев. — Вот и про гидру знаете.

Он подал Марине чашечку с кофе, принятую от Нагорного, вторую взял себе и стал бросать в нее один за другим кусочки бурого сахара. Всего Марина насчитала пять штук.

— Конечно, — кивнула она, зачем-то помешивая кофе, — было бы странно, если бы я, работая в журналистике, не знала про «Волну». Вы, кстати, сами как оцениваете долю совершеннолетних, которые хоть раз вас слушали?