Дом у Русалочьего ручья

Оглавление

— Хочешь казаться саркастичным, да? Конечно, подобное зрелище наводит ужас, но я все уберу. И я рада, что могу сделать хоть что-то в знак благодарности за то, что ты дал нам свою машину. Она просто чудо, Мерфи.

Удовлетворенная улыбка появилась на лице Фиби при одном воспоминании о плавном ходе машины, необыкновенном ощущении мягкой теплой кожи сидений…

— Мне она тоже нравится. — Он осторожно положил вилку на тарелку. — Я сам уберусь на кухне, Фиби. Думаю, будет лучше, если ты пойдешь уложишь Берд, да и вид у тебя такой, словно ты в любую минуту готова упасть и уснуть на месте.

— Я в полном порядке, — автоматически возразила она. — Это моя работа, ведь это мы здесь все перевернули вверх дном.

— Ладно, посмотрим. Послушай, Фиби, я говорю тебе истинную правду, что мне было приятно приехать домой и снова вас увидеть. Даже несмотря на то, что ты очень походила на растаявшее мороженое.

Его улыбка не затронула глаз, они оставались серьезными.

— Я знаю. — Она покачала головой. — Бежевый цвет мне больше не идет. И знаешь что, Мерфи, хватит мне говорить комплименты, я теперь взрослая.

Берд шмыгнула носом.

— Вот и я так думаю, малышка. Как считаешь, твоя мама достаточно взрослая?

Берд хмыкнула в ответ.

— Так кто поможет мне с украшением машины?

— Ты на самом деле хочешь обвесить всяким хламом свою красивую красную машину? — удивилась Фиби.

— Нет, не эту. Мою старую колымагу, но она вполне пригодна для езды.

— А чем ты хочешь ее украсить, Мерфи? — Берд положила голову на сложенные на столе руки. — Бумажными лентами и бантами?

— Да, и все прочее, что подвернется под руку. Ты придумай, чем можно украсить машину, пока будешь спать, ладно? Мы наклеим на машину разноцветные тряпки и…

— Наклеим? Ты хочешь наклеить на машину тряпки, Мерфи? — быстро переспросила Фиби.

Подмигнув Берд, он ответил:

— Это все-таки не какой-нибудь там роскошный лимузин, детка. Да, мы наклеим на машину все, что только подвернется под руку — консервные банки, монеты, все пойдет в дело.

— Ты спятил.

— Возможно. — Его улыбка была воплощением радости.

— Определенно, спятил. — Она постучала по столу ножом. — Хотя идея и вправду кажется мне забавной.

— Так и будет. Вставай пораньше, Берд, и приходи помогать мне. А ты, детка, наоборот, выспись как следует. Твое творческое начало понадобится нам попозже.

— Ладно. — Фиби скорчила гримасу. — Но зря ты предложил Берд встать пораньше, ты еще не знаешь, что это значит. Она считает, что рассвет означает автоматическую побудку для всех взрослых.

Голова Берд легла на стол, и глаза девочки больше не открывались. Фиби решительно поднялась со стула, но Мерфи быстро проговорил:

— Я отнесу ее наверх. Ей не надо в душ? Знаешь, дети и так очень чистые по своей природе, и они даже растут лучше, если не моются каждый день.

— Да, мама часто так говорила.

Фиби улыбнулась ему, ее глаза были такими же мягкими и мечтательными, как и глаза Берд за несколько минут до того, как ее сморил внезапный сон.

— Мне эта мысль тоже нравилась.

— А я боялась. — Фиби рассмеялась. — Я думала, если не помоюсь, то наутро проснусь, вся заросшая травой и побегами фасоли. Кошмар. Помнишь ту сказку? Мама часто читала нам ее на ночь.

— Рита много чего читала нам на ночь — газеты, рекламу с упаковок… И книги, конечно. Неужели ты никогда не вспоминаешь об этом?

Смутное раздражение, которое охватило Мерфи, странным образом смешивалось с нежностью, овладевавшей им всякий раз, когда он смотрел на Фиби и замечал у нее на лице следы печали и переутомления. Пытаться вырастить самостоятельно двоих детей! Ну как тут не чувствовать себя взбешенным и растроганным одновременно?

А это желание, которое охватывало его при виде Фиби! Он уже достаточно пожил на этом свете, чтобы недооценивать власть желания.

Когда ему было восемнадцать, а ей четырнадцать, он еще ничего не смыслил в таких вещах. Он все время дразнил ее, отталкивал от себя, и ему наконец удалось стать для нее чужим человеком. Он видел боль в ее глазах, но старался не обращать внимания, так же как и игнорировать собственные эмоции. Он боялся не справиться со своими чувствами…

Разумеется, было нереально говорить с ее отцом о тех фантазиях, которые одолевали его при виде Фиби. А Рита? Возможно, она и поняла бы его, но он не знал, как попросить у нее помощи. Или совета…

Поэтому он хранил молчание, стараясь держаться подальше от Фиби, подальше от жизни семейства Чепменов.

Только теперь он начинал понимать, что был не прав, что лишался теплоты семейного очага, обрекая себя на одиночество.

А потом Фиби уехала из дома…

Через два года после ее бегства Рита написала ему, что Фиби вышла замуж, а затем и о том, что родилась Берд. И о разводе Фиби с мужем. Всякий раз, когда он получал письмо от Риты, сердце у него сжималось в ожидании каких-нибудь новостей о Фиби…

Проклятие, он прекрасно знает, что значит желать женщину. Он просто не мог себе представить, что после стольких лет разлуки она снова покажется ему такой привлекательной! Он чувствовал, что по-прежнему сердится на нее. Когда-нибудь, позже, они с этим разберутся… Позже, не сейчас, только когда она придет в себя. Он не станет вести с ней нечестную игру. Она ждет ребенка, до крайности измучена и нервы у нее на пределе. Он подождет, а потом посмотрит, сможет ли простить ее. Он не был абсолютно уверен, что сможет…

Подняв Берд, Мерфи осторожно положил ее голову себе на плечо. Как трогательна эта полная, безграничная доверчивость ребенка…