Дар небес

Оглавление

— Пару раз мы ездили со школой на экскурсию в Национальную галерею, в Музей восковых фигур. Впрочем, меня гораздо больше привлекала Портретная галерея, и пока мои одноклассники объедались мороженым в сквере, я успела сбегать туда и почти целый час рассматривала лица, изображенные на холстах.

— Да, я тебя понимаю. Это одно из моих любимых мест — я тоже порой заглядываю туда, когда бываю в Лондоне. Знакомство с портретами людей, которые делали историю, куда поучительнее многих исторических фильмов.

У Дженис от волнения перехватило дыхание, потому что лицо Адама неожиданно просветлело, загорелось энтузиазмом. Как он был красив в эту минуту! Он вдруг снова стал тем мужчиной, которого она запомнила со времени дорожного происшествия, — умным, острым на язык, разделяющим ее увлечение книгами и очарованность минувшими эпохами. Как она любила беседы с ним!

Впрочем, тогда, семь лет назад, их идиллия длилась недолго. Поврежденная лодыжка Дженис зажила, и он умчался в свой Лондон, с головой окунувшись в бизнес и романы с лондонскими красавицами…

— Меня всегда интриговало сослагательное наклонение в истории, — сказал Адам, — то, что по каким-то причинам не состоялось, и в особенности наследники престола, которые должны были стать королями, но умерли в юности. К примеру, у Генриха VIII был старший брат, Артур. Карл I тоже был вторым сыном. Когда я смотрю на их лица, то спрашиваю себя: а как бы могла развиваться история, если бы эти люди жили и дальше, взошли на трон, начали править?.. — Адам повернул к ней лицо, оно было сейчас спокойно, а синие глаза казались странно задумчивыми. — Кстати, ты в курсе, что у меня был старший брат?

— Был? Старший брат? Впервые слышу. Боже, Адам!..

— Нет, нет, я никогда его не видел, потому что он умер в младенчестве, когда ему было всего полтора месяца. Я никогда его не видел, но смерть его напрямую отразилась на мне.

— Каким образом?

— Самым прямым: именно мне суждено было стать единственным наследником этого поместья.

Судя по его ставшему неожиданно хмурым лицу, роль наследника казалась Адаму далеко не из самых приятных.

— Скажи, — осторожно спросила Дженис, — когда в начале своей карьеры ты основал собственную фирму по купле-продаже недвижимости, ты тем самым стремился получить хоть какую-то свободу выбора?

— По большей части — да. Хотя родители обеспечили мне необходимый достаток и освободили от необходимости думать о хлебе насущном, мне хотелось самому кое-чего добиться в этой жизни. Да и отец постарался вложить мне в голову понимание того, что богатство и высокое положение в обществе не только дают привилегии, но и требуют от их обладателя особой ответственности.

— Так вот кого я обязана благодарить за свое присутствие в этом доме, — с едкой усмешкой бросила Дженис, но при взгляде на Адама сердце у нее опасливо екнуло. — Я хотела сказать, что ты женился на мне исключительно из чувства ответственности за судьбу нашего будущего ребенка.

— Я женился бы на тебе и без нравоучений, которые читал мне отец, — отрезал он. — Мне не нужны ничьи советы, когда речь идет о моем ребенке!

В его категоричности недоставало убедительности. Казалось, либо ему неприятно было признать очевидное, либо о чем-то он недоговаривал.

— Благодарю вас за заботу о моем ребенке, мистер Лоусон, — пробормотала Дженис и осеклась, потому что Адам побагровел и закричал:

— Не нужна мне твоя благодарность, черт побери!

— А что же тебе нужно? — не сдавалась она.

— Мне нужна жена, — сказал он глухо. — Жена, которая… Которая для начала сумеет вместе с моей матерью выполнить роль хозяйки на предстоящих рождественских празднествах.

Дженис показалось, что она ослышалась.

— Роль хозяйки? На рождественских праздниках? Вместе с твоей матерью?

Скоропалительность свадьбы положительной своей стороной имела то, что Дженис общалась с Маргарет Лоусон по самому минимуму, а после свадьбы свекровь вообще уехала в очередное путешествие. При тех немногочисленных встречах, которые имели место быть, мать Адама держалась предельно любезно, но холодно, так что если она и имела сомнения по поводу выбора сына, то держала их при себе.

— Твоя мать будет здесь?

— Разумеется! — глухо отозвался Адам. — Здесь ее дом, и если она уехала, чтобы предоставить нам возможность пару-другую недель побыть наедине, то это еще ничего не значит. — Дженис вздрогнула. — Праздники — дело святое, и она просто не может не вернуться. Мама приезжает в среду, праздник — в субботу, так что она успеет помочь тебе приготовиться к праздничному вечеру.

— К праздничному вечеру? — Дженис вспомнила ежегодные рождественские вечера для детей из Гринфилда, вслед за которыми устраивался торжественный ужин для работников Поместья. И только теперь до нее дошел смысл сказанного Адамом.

— Я — хозяйка Поместья? Адам, но ведь только твоя мать имеет право…

— Мама имеет богатый опыт по проведению таких вечеров и с радостью передаст его тебе. Насколько я знаю, в нашем городке ждут не дождутся, когда же ты появишься перед ними в этой роли. Конечно, это ответственная вещь — первое появление на публике молодой хозяйки Поместья, но именно в этом тебе и поможет она.

Боже, но разве эта роль — по мне? — в страхе спрашивала себя Дженис. Разве она сможет стоять рядом с Адамом и принимать бесконечные поздравления, единственная из всех зная, что он взял ее в жены исключительно из чувства долга!

— Эта роль явно не по мне!..

— По тебе! Если ты — моя жена…