Дама червей

Оглавление

Терпение Мэтью, кажется, было на пределе, и Кори почла за благо не спорить с ним сейчас. Она вновь почувствовала себя уязвленной тем, что он не хочет даже обсуждать с ней эту тему, и сразу же к ней вернулось чувство одиночества. Каждый раз, когда Кори казалось, что ей удалось приблизиться к этому человеку, он умел найти способ сохранить дистанцию.

– Ее величество недовольна, что я отказала сэру Уильяму, – пожаловалась Кори в надежде, что, говоря на эту тему, Мэтью станет более общительным. – Но я рада, особенно если он тоже пользовался услугами бедной Молл. – Помолчав, она добавила: – Впрочем, она и вами не особенно довольна.

– Она что, говорила с вами обо мне? – нахмурился Мэтью.

– Вот! Теперь вы знаете, каково было мне в той же ситуации. – Кори тут же виновато укорила себя за желание уязвить его. – Она просто сказала, что Кэрью лучше было бы оставаться в Дорсете, чтобы вы навещали его там. – Она вспыхнула, вспомнив, как королева советовала им пожениться.

Мэтью, кажется, понял, что она что-то недоговаривает, потому что остановился прямо посредине дворика, который они пересекали, и внимательно посмотрел на нее.

– А что еще она сказала?

– О Кэрью? Только это. – Кори решила, что скорее умрет, чем станет обсуждать с ним возможность их брака, особенно зная о его влечении к ней. И ее к нему. А как еще могла она объяснить ту горячую волну, которая поднималась в ней при его приближении?

Мэтью, кажется, не поверил.

– Она настаивала на вашем замужестве?

Кори решила, что полуправда лучше, чем явная ложь.

– Она ожидает, что я скоро приму решение.

– Так я и думал. А она не упоминала, за кого вам стоит выйти?

Кори смущенно поежилась.

– Мы обсуждали сына графа Дерби.

– Которого сейчас нет при дворе. Так она согласилась послать за ним, чтобы вы могли встретиться?

– Нет, – расстроенно призналась Кори.

– Так кого же она назвала, раз уж вы отказали сэру Уильяму?

Его настойчивые вопросы загнали ее в угол, и Кори нервно сглотнула, подозревая, что он может читать ее мысли.

– Вас, – прошептала она, не в силах встретиться с ним глазами. – Она сказала, что это было бы разумно, хотя она, конечно, ошибается.

Мэтью пытался подавить взрыв желания, вызванный словами Корделии. Слово «разумно» здесь не подходило. «Восхитительно безрассудно» или «безумно привлекательно» было бы точнее.

– Я не могу просто жениться на вас, продать ваши земли, потратить деньги на ремонт и снаряжение кораблей и уплыть. Это было бы несправедливо по отношению к вам, – произнес он с убеждением.

Выражение лица Кори поразило его до глубины души. Проклятие! Королева, видимо, не стала затрагивать вопрос денег в разговоре с ней. Ему следовало бы догадаться, а он, как всегда, рубанул всю правду сплеча и этим больно задел ее.

– Дело в том, – попытался он объяснить, – что королева обещала субсидировать мое плавание, а потом отказала, вместо этого предложив мне жениться на вас. Она хотела, чтобы я взял деньги из вашего наследства.

Боль в глазах Кори стала еще заметнее, и Мэтью почувствовал себя совсем скверно.

– Простите меня. Я с радостью сделал бы все, что в моих силах, чтобы видеть вас счастливой, но я понимаю, что мне это не по плечу. Гораздо лучше, если я наведу справки о любом, кого вы выберете сами.

– Разумеется. – Кори гордо подняла головку, и он увидел, что она изо всех сил пытается скрыть обиду. – Если вы большую часть времени находитесь в отъезде, мы совершенно не подойдем друг другу. – Подхватив свои юбки, она двинулась к дверям, ведущим в покои королевы. – Я иду к королеве. Не буду больше вас отвлекать.

Она ушла, а Мэтью еще раз проклял свою дурацкую прямолинейность. С гордо выпрямленной спиной Кори казалась очень уязвимой. Черт, ну почему он не может быть более дипломатичным? В его мире ценилась прежде всего прямота, вот он и отвык выражаться намеками и недомолвками.

Мысль о том, что он еще больше увеличил дистанцию между ними, расстраивала Мэтью, но ведь он все равно скоро покинет Англию. Ей лучше искать подходящего мужа, а не тратить свое время на него. Корделия заслуживает того, чтобы муж оставался бы с ней постоянно и отвечал бы взаимностью на ее пылкие чувства.

И все равно грустно сознавать, что сияющая красота Титании, ее легкий юмор, ее верное сердце не могут принадлежать ему. Но что он может дать ей взамен?

Направляясь к себе, Мэтью решил занять себя работой – лучшим лекарством от грусти. Сегодня утром он послал письмо жене своего брата Джонатана, чтобы выяснить, не поступало ли от него каких-либо известий. К вечеру он ожидал от нее ответа. А тем временем он может навестить сэра Фрэнсиса Мэллорса и сэра Уильяма Норриса. Раз двое из четырех подозреваемых оказались ни при чем, то один из оставшихся вполне может быть преступником.

После этого он должен поговорить с капитаном Уэллсом, который собирался расспросить кастелянш о необычно большом платке, с помощью которого Молл была привязана в шкафу. Ему казалось странным, что столь примечательный предмет оставлен на месте преступления. Хитрый, умный преступник не делает таких ошибок. Возможно, у него под рукой не оказалось ничего другого, или он собирался забрать платок позже, но так и не нашел случая. Или же шарф вообще не принадлежит убийце, и тот взял его у кого-то другого, чтобы отвести подозрения от себя. Существовал десяток возможных объяснений, и Мэтью должен был докопаться до истины.

* * *

Кори взлетела по ступенькам, подгоняемая своей обидой, словно сворой гончих. Какое ей дело, что королева предложила Мэтью жениться на ней, а он отказался? Разве она не сделала то же самое? Разве не ясно, что они не подходят друг другу?