Сладкий дикий рай

Оглавление

Мадам, мне самому довелось неоднократно наблюдать ваше поведение. Вы напряжены и скованны и демонстративно стараетесь сохранять дистанцию. Вряд ли такое поведение можно назвать учтивым. Но я познакомилась с Пованом и…

— Да-да, все это хорошо. Это показывает, насколько сильно они тебя интересуют, но тем не менее ты постоянно забываешь, что они такие же люди, как и мы. Они созданы из плоти и крови и рождаются с тем же набором желаний ц страхов.

— Я помню об этом постоянно, — холодно отчеканила Джесси, — и ничем не заслужила упреков в поведении, недостойном твоей супруги.

— Ах ты, моя маленькая актриса, — мягко промолвил Джейми. — Хотел бы я знать, что ты думаешь и чувствуешь на самом деле!

— Насколько я могу судить, милорд, вы ожидали, что я буду лучше справляться со своими обязанностями здесь, среди дикарей и фермеров, нежели среди ваших старых друзей из высшего света.

— Насколько я могу судить, миледи, вы отлично справитесь со своими обязанностями в любом окружении.

— Так значит, я все-таки справляюсь? — задиристо уточнила Джесси. Она часто замечала, что муж наблюдает за ней, и ужасно хотела бы знать, что он при этом думает.

— Ты и сама это отлично знаешь. И нечего напрашиваться па комплименты. А если учесть твое отношение к Новому Свету и нежелание покидать Англию, твои успехи можно считать просто поразительными. Наверное, ты даже пожалела о том, что вышла замуж, хотя и получила уйму денег и титул, когда узнала, что придется ехать сюда. — Джейми ни на миг не спускал с нее пристального взора. Признайтесь, миледи, вы пожалели или нет?

Она старалась все так же дерзко смотреть ему в глаза, несмотря на мгновенно пересохшее горло. Но под конец все же потупилась и пробормотала:

— Я… ни о чем не жалею. Не забывай, что у меня по-прежнему оставалась возможность вернуться служанкой дом к брату.

О, миледи, для этого у вас слишком большое самомнение — Вряд ли вас долго продержат на таком месте.

Однако Джесси пропустила укол мимо ушей и спросила, комкая простыни:.

— Скажите мне, милорд, а вы сами не пожалели о нашей свадьбе?

Джейми надолго замолчал, неподвижно сидя в своем кресле. Он так долго разглядывал Джесси, что та покраснела от смущения и даже раскаялась в излишнем любопытстве.

— Мои чувства к тебе остались прежними, — наконец ответил Джейми.

— Но это еще не значит, что ты не пожалел о пашей свадьбе, — упрямо прошептала она, чувствуя, что краснеет еще больше.

— Я не пожалел о нашей свадьбе, — промолвил Камерон и уткнулся в свои бумаги. Он поспешил уйти от скользкой темы. — Запомни, Джесси, что с поухатанами надо постоянно держать ухо востро. Их вера слишком отлична от нашей. Они считают себя детьми какого-то гигантского зайца, а вовсе не Адама и Евы. Они трепещут перед божеством, олицетворяющим жестокость, и потому с охотой приносят ему в жертву все, даже своих младенцев. И оттого столь безжалостны к своим врагам.

— А разве мы им враги?

Джейми отложил перо, встал и прошел к камину, задумчиво следя за игрой пламени.

— Если бы брат Опеканканока был до сих пор жив, я бы чувствовал себя увереннее. Этот человек всегда был СТОРОННИКОМ мира, тогда как Поухатан не стеснялся пойти на любую жестокость ради неограниченной власти. Вот и Опеканканок такой же — скор на расправу. Да, иногда индейцы относятся к нам дружелюбно, однако они до сих нас окончательно.

— Так зачем же мы тут торчим? — недоумевала Джесси, которую против воли била крупная дрожь.

— Мы торчим здесь, мадам, потому что мне так угодно, — раздраженно отрезал Камерон, Он направился к кровати, и Джесси снова покраснела, заметив знакомое пламя и его глазах. Джейми заставил ее смотреть на себя, поймав за подбородок. — А вы, миледи, будете вести себя чрезвычайно осторожно, потому что я так решил, не правда ли?

Она торопливо кивнула, с трудом понимая, о чем он говорит, и затрепетала оттого, что сильные руки обняли ее столь аадстно, Разве можно пожалеть о том взаимном огне, что запылал между ними?

Но после, когда Джесси уютно свернулась клубком у мужа под боком и цел уживалась и его глубокое сонное дыхание, ее снова начал мучить страх перед будущим. Она с каждым днем все сильнее привязывалась к Джейми. А что, если со временем она перестанет быть для него столь желанной и его страсть иссякнет? Тогда ее участь будет более чем печальна — ведь у Джесси не останется даже ненависти, которая могла бы служить поддержкой в постигшем се горе.

Она снова напомнила себе, что в любом случае была и остается его женой. Она вот-вот родит ему ребенка. Но достаточно ли этого?

И впервые в жизни Джесси поняла, что нуждается в его любви.

Двадцатого декабря Роберт с Ленор перебрались в собственный дом. Над его возведением трудилась вся колония, не исключая и Роберта с Джейми. И все не могли нарадоваться из плоды своего труда: дом получился почти такой же просторный и добротный, как у Джейми, но возвели его в поразительно короткие сроки. Джесси почему-то особенно шокировал неиссякаемый энтузиазм Ленор, которая так носилась со своей голубой кровью. Ведь эту хижину вряд ли можно было сравнить с тем замком, в котором она родилась и выросла — Понимаешь, Джесси, он никогда не был нашим, потому до предназначался старшему брату, — пояснила она. — И я впервые стала хозяйкой своего собственного дома.

Три сестры усердно сидели за вышивкой, чтобы было чем прикрыть голые стены и хоть немного удержать в них тепло.

— Вот это я понимаю — работа для леди, и притом вполне приличная, — повторяла Ленор. Она так и не смирилась со слишком живым участием, которое принимала Джесси в незавидной судьбе семьи Джона Таниена. Но Джесси решительно отметала вес возражения. И немало удивилась, когда сидела за работой в последний день перед переездом сестер, и осознала, что будет скучать без Ленор. Вскоре явились мужчины и напомнили, что пора расходиться по домам. Сестры обняли друг друга с непривычной искренностью и теплотой. Затем ее поцеловал Роберт и с улыбкой сказал: