Создатель звезд

Оглавление

На одной из таких планет, тяжелой, но значительно меньше других, человек не был кентавром, хотя и произошел когда-то от них. На ранних стадиях человеческой эволюции большая сила тяжести сплющила горизонтальную часть тела кентавра, так что передние и задние ноги срослись, образовав одну мощную пару, и потому человек и его ближайшие предки были двуногими с очень большими «крупами», как у викторианских дам с турнюрами, и ногами, внутреннее строение которых свидетельствовало о «кентаврийском» происхождении.

Один очень распространенный квазичеловеческий вид следует описать более подробно, поскольку он играет важную роль в истории нашей Галактики. Жители этих миров, наделенные разумом, хотя и сильно различались по форме и манерам поведения от планеты к планете, имели кое-что общее: все они происходили от какого-нибудь пятиконечного морского обитателя, вроде морской звезды. Со временем это создание выделяло одну конечность для восприятия окружающей среды, а остальные – для перемещения. Затем у него развивались легкие, сложная пищеварительная система и интегрированная нервная система. Дальше воспринимающая конечность образовывала мозг, а остальные адаптировались для беганья и лазанья. Мягкая оболочка, покрывавшая их тела в доисторическое время, превращалась в нечто вроде колючей шерсти. Со временем получалось прямоходящее двуногое разумное животное, оснащенное глазами, ноздрями, ушами, вкусовыми рецепторами и иногда даже электросенсорными органами. Если не обращать внимания на их гротескные лица и то, что рот нередко располагался непосредственно над животом, эти существа выглядели на удивление по-человечески. Однако их тела были обычно покрыты мягкими колючками или густыми волосами, в зависимости от особенностей планеты. Одежду они не использовали, за исключением защиты от мороза в арктических регионах. Их лица, конечно же, редко и с натяжкой можно было счесть человеческими. Нередко вытянутую голову короновали целых пять глаз, а сразу под ними располагалась одна ноздря, служившая не только как орган дыхания и обоняния, но и как орган речи.

Однако внешний вид этих «людей-иглокожих» был обманчив: несмотря на то, что их лица не были похожи на человеческие, в целом природа их ума мало отличалась от нашей. Их органы чувств тоже во многом походили на наши, если не считать того, что в некоторых мирах они обладали большей цветочувствительностью. Кроме того, мне было нелегко понять те расы, которые могли воспринимать электричество, поскольку для этого необходимо освоить целую гамму новых ощущений и сложную систему непривычного символизма. Электрические рецепторы улавливали даже незначительное отличие электрического заряда по отношению к заряду собственного тела. Сначала это чувство использовалось для обнаружения врагов, вооруженных электрическими органами нападения. Но главная его роль была социальной. Оно предоставляло информацию об эмоциональном состоянии ближних. Помимо этого оно позволяло неплохо предвидеть погоду.

Приведу один пример подобного мира, ярко иллюстрирующий этот тип и в то же время демонстрирующий интересные особенности.

Ключ к пониманию этой расы лежит, я считаю, в ее странном способе репродукции, который был по природе своей общинным. Каждый представитель этой расы был способен произвести на свет нового «представителя», но только в определенные сезоны и только после стимуляции чем-то вроде пыльцы, испускаемой целым племенем и переносимой по воздуху. Частицы этой пыльцы представляли собой не клетки, а чистые «гены», элементарные составляющие наследственности. Территория каждого такого племени была постоянно слегка «ароматизирована» общественной пыльцой; но во время бурных групповых эмоций облако пыльцы становилось настолько насыщенным, что его можно было видеть в форме легкого тумана. Зачатие было возможно только во время этих редких событий. Готовые к опылению индивиды вдыхали пыльцу, выдыхаемую всем племенем. Все они воспринимали эту пыльцу как густой и сложный аромат, в который каждый индивид вносил свою неповторимую лепту. Посредством любопытного психофизиологического механизма индивид, готовый к опылению, был вынужден стремиться к стимуляции полным ароматом племени или по крайней мере большей его части; и действительно, если облако пыльцы недостаточно сложное, зачатия не произойдет. При этом бывало и перекрестное опыление – например, во время межплеменных войн или простого общения между племенами в более развитые времена.

Так, каждый представитель этой расы мог рожать детей. Каждый ребенок, хотя у него и был родитель в роли матери, имел в качестве отца все племя. Успешно опыленные и готовящиеся стать родителями члены племен считались неприкосновенными, и за ними бережно ухаживало все общество. Когда ребенок-«иглокожий» отделялся от родительского тела, его также воспитывало все общество вместе с остальными отпрысками племени. В цивилизованных обществах детей передавали профессиональным няням и учителям.

Перейдем сразу к важным психологическим последствиям такого способа воспроизводства. В этом мире не было места радостям или неприятностям, испытываемым нами при контакте с плотью партнера. Однако члены племени чрезвычайно вдохновлялись ежесекундно меняющимся племенным ароматом. Бесполезно пытаться описать странный вариант романтической любви, которую каждый из них периодически испытывал по отношению к своему племени. Препятствование, подавление, искажение этого чувства стало источником одновременно и самых высоких, и самых низких достижений расы.